И я понимаю, что наделала.

Назвала своего мужчину именем другого. Именем его отца.

Опускаю ладонь на его щёку и быстро поглаживаю, не зная, как это объяснить.

– Прости. Ты не подумай, я просто хотела сказать, что…

Аяз не дослушивает. Я боюсь, что он сейчас уйдёт. Насовсем. И тогда спасения от его отца… Нет. Он будет преследовать. Напирать ещё сильнее. И хоть он стал первым мужчиной, подарившим приятное покалывание внизу живота, но он же принёс мне не только это. Но и боль.

Я стискиваю плечи парня пальцами.

Когда он вновь врезается своими губами в мои губы.

Я отвечаю только назло ЕМУ. Аяз ведь наверняка расскажет Амиру о нашей ночи. Будет беситься.

И это подгоняет подстроиться под ритм Аяза. А он бешеный. Настолько, что я задыхаюсь от нескольких минут. Не знаю, куда деть себя.

Мне не хочется этой близости. Понимаю это только сейчас. Хочется оттолкнуть Мирзоева, сказать «стоп». Но перед глазами Амир. Наша ночь. Её последствия.

Я устала жить прошлым. И сейчас мне нужно спасти своё настоящее.

И хоть мне не совсем приятно, понимаю, что в голове я воспроизвожу Аяза… В освещении...

И не хочу его.

Но льну к нему, пытаясь возбудиться.

И вновь парень отрывается. Скользит вниз. К груди.

– Ева, оленёнок…

Я напрягаюсь. Слышу знакомые нотки. Рычание. Как тогда.