– Ты можешь пойти со мной. Я принесу тебе полотенце и, возможно, другую одежду, – любезно говорит он, и я охотно киваю, прежде чем Коул фыркнул и снова испортил момент.

– Я не думаю, что это хорошая идея, Джей. Что скажет твоя девушка, когда узнает, что ты проводишь здесь время с Тесси?

Я собираюсь отчитать его и сказать, что Джей не боится Николь и что он может дружить со мной, не думая о том, как отреагирует Николь. Но колебания, которые появляются на его лице, – как удар в живот, когда я понимаю, что Коул попал прямо в точку. Джей отстраняется от меня, словно между нами существует какое-то невидимое силовое поле. Силовое поле по имени Николь Андреа Бишоп.

Не успеваю я опомниться, как Коул берет меня за руку и ведет в свою комнату. Я не свожу глаз с Джея, хотя он старается смотреть куда угодно, только не на меня. Я влюблена в этого парня, но иногда мне хочется, чтобы он был сильнее, чем сейчас.

Коул затаскивает меня в свою комнату, или то, что похоже на ее каркас. Белые простыни покрывают кровать и двухместный диван, повсюду расставлены коробки. Тонкая пленка пыли покрывает каждую видимую поверхность, и я морщу нос, когда замечаю свинарник, которым является его пол. Одежда разбросана повсюду, и я осторожно встаю на цыпочки, надеясь не наткнуться на его нижнее белье.

Коул роется в одной из коробок и достает толстовку.

– Лови, кексик, – говорит он, но благодаря моим рефлексам толстовка летит мне прямо в лицо, почти ослепляя меня в процессе.

– Спасибо, – говорю я, мой голос заглушается тканью, и я бегу в ближайшую ванную комнату, чтобы сменить свою мокрую рубашку.

Я включаю кран и брызгаю холодной водой на лицо. Я чувствую себя немного ошеломленной, сумеречная зона остается на периферии.

С каких пор Коул стал милым? Ладно, он ведет себя хорошо, после того как превратил меня в мокрого пуделя, но я видела его в общении с Джеем. Было похоже, что он заступается за меня. Почему? Поймите, я не анализирую его действия. Ему место в одном замкнутом ящике в моей голове, в ящике для людей, которые мне крайне неприятны.

Когда я возвращаюсь, Коул лежит на своей кровати и смотрит в потолок, сцепив руки под головой. Он слегка ухмыляется, когда я вхожу, и приподнимается на одном локте.

– Это та часть, где я говорю, что в моей одежде ты выглядишь сексуальнее, чем я когда-либо, но нарциссизм во мне не позволяет мне сделать это.

– Я бы предпочла, чтобы ты этого не делал.

– Нет, я серьезно, Тесси, ты действительно изменилась. И прежде чем ты начнешь называть меня поверхностной свиньей, я имею в виду то, что ты только что противостояла мне и я не ожидал этого.

– Значит, сброс воды был каким-то извращенным экспериментом? Чтобы посмотреть, как я отреагирую? Ты ведь понимаешь, как глупо это звучит, не так ли?

– Ладно, может быть, мне не следовало этого делать… Пойми, это был глупый поступок. Ты поверишь мне, если я скажу, что я нервничал?

Он говорит серьезно, и на мгновение я позволила себе поверить, что он говорит серьезно. Я позволила себе поверить, что в нем действительно есть человеческая сторона. Я не часто позволяю себе оправдывать его поступки и до того, как я узнала, что он вернется, успела забыть о нашей истории. Но сейчас все по-другому, он кажется другим.

– И что? Ты хочешь, чтобы я поверила, что заставляю тебя нервничать?

Сначала он, кажется, не знает, что ответить, но потом говорит:

– Как и тесты по математике, так что не стоит ассоциировать это с тем, что ты мне на самом деле нравишься.

И опять же, я лучше просто дам ему пощечину, чем позволю ему говорить мне приятные или грубые вещи.