Шин утверждал, что украл мою душу, но почему тогда я ощущала резкую боль глубоко внутри от мыслей о моей семье? Откуда тогда шла эта боль, если не от моей души?

– Моя бабушка дала мне этот кинжал. – Я провела большим пальцем по грубой гравюре луны, выцарапанной на костяной ручке. – Он принадлежал еще ее бабушке, которую, по ее словам, я ей очень напоминаю. – Я перекатила кинжал в сторону, обнажая участок со шрамом, появившимся от моей клятвы Богу Моря.

– Песня, которую ты напевала… твоя бабушка научила тебя словам из нее?

Я засунула кинжал обратно в куртку.

– Она научила меня многим песням, а еще сказкам и мифам. Бабушка говорила, что через песни и истории я могу узнать много нового о мире и людях, которые живут в нем.

И о своем сердце, но этого я ему не сказала.

Внезапно в голове возникла мысль. Как между нами происходил этот разговор? Пока я говорила все это, из меня не вырвалось ни единого звука. Я сузила глаза. Он может читать мои мысли? Я подождала немного, но его взгляд все так же оставался совершенно пустым.

– Ты умеешь читать по губам.

– Да.

– Зачем ты разрезал Красную Нить Судьбы?

– Чтобы защитить Бога Моря.

– От меня? – спросила я недоверчиво.

Взгляд Шина переместился на мальчика-бога на троне, который проспал в нем всю суматоху.

– Царство Духов не может принять человеческую невесту. Ваш вид слабый, а тела восприимчивы к местным опасностям. При желании все что угодно может запросто убить тебя. Красная Нить Судьбы связывает твою душу с Богом Моря, и если ты умрешь, то его постигнет та же участь. Я разорвал вашу связь, чтобы защитить его.

Я попыталась осознать сказанное им.

– Что имел в виду Кирин, когда сказал, что я могу забрать свою душу в конце месяца? – Шин не ответил, и тут до меня дошло: он не в курсе того, что я разговаривала, потому что его взгляд по-прежнему прикован к Богу Моря. Тогда я дернула его за рукав и, как только увидела, что парень смотрит на меня, повторила свой вопрос.

– Через месяц будет ровно тридцать дней твоего пребывания в Царстве Духов, и тогда ты станешь духом. Как я уже сказал, человеческие тела слабые: без помощи более мощной силы, которая удерживала бы их в этом мире, они…

– Хочешь сказать, я умру?

– Ты бы в любом случае умерла, – ответил он, – со временем.

– Мне всего шестнадцать, предполагается, что у меня еще уйма времени!

Шин нахмурился.

– В таком случае тебе надо было остаться там, откуда ты пришла.

– Мой мир – то место, откуда я пришла, стремительно разрушается благодаря твоему миру. И если ты не напряжешься, чтобы исправить ситуацию, тогда этим займусь я.

– Как?

– Бог Моря…

Его глаза вспыхнули.

– А что с ним? Ах да, твой драгоценный миф. Вы верите, что человеческая невеста спасет его, а он в нее влюбится и заодно спасет ее народ только из-за любви к ней.

– Нет, – на этот раз я не смогла удержаться и стиснула свои зубы. – Я не такая наивная.

– Ну, это то, во что верит твой народ. То, во что верила каждая невеста, что была здесь до тебя.

– Ты не можешь быть уверенным в этом, потому что у каждой невесты были на это свои причины. Может, некоторые и не такие великие, как тебе бы этого хотелось; такие как, например, уверенность в том, что благодаря своим жертвам об их семьях позаботятся: накормят и оденут. Или, к примеру, причина жить со знанием, что они сделали все, что было в их силах, дабы защитить тех, кого они любят. Знать то, что они хотя бы пытались, когда никто другой не смог либо же вообще не захотел делать этого!

Брови Шина были нахмурены, он явно расстроился.

– Не спеши, я не успеваю за всем, что ты говоришь.

– Кто ты такой, чтобы осуждать их надежды? По крайней мере, они у них есть. А что есть у тебя? Режущий кинжал да слова, которые сочатся ненавистью.