Не знаю, чем мог закончиться вечер этого весьма странного дня, если бы не постояльцы хостела, которым ни с того ни с сего понадобилась моя помощь. Поблагодарив за ужин, я немедленно оставила Сиднея, помогла ребятам и заперлась в своей комнате, откуда не выходила до самого утра. Я была, мягко говоря, в шоке. Зато теперь уж точно не сомневалась в правильности своего решения по поводу смены волонтерского проекта.

На следующий день я хотела лишь одного – как можно скорее поговорить с Сиднеем и со спокойной душой уехать в Галле. Но он, судя по всему, обиделся и делал все возможное, чтобы меня игнорировать. Уйти по-английски мне не позволяла никому ненужная в тот момент ответственность. Поэтому я репетировала прощальную речь и обдумывала план Б на случай, если мой хост окончательно слетит с катушек.

Ближе к вечеру Сидней-таки соизволил обратить на меня внимание. Без лишних слов он взял рюкзак, два шлема и сообщил, что нам пора ехать в Матару за ужином. Мы так делали каждый вечер, поэтому я охотно согласилась, рассчитывая на то, что у нас получится пообщаться. Но как только еда была куплена, а мы выехали на главную дорогу, я поняла, что ошиблась. А все потому, что наш скутер двигался в противоположном от хостела направлении.

Через десять минут мы остановились в неизвестном для меня месте, и Сидней, как ни в чем не бывало, сказал:

– Сегодня ужинаем здесь. На этом пляже красивые закаты и мало людей. Тебе понравится!

«Черт!» – выругалась я про себя, осознав, что ситуация, явно, вышла из под контроля. Но я снова решила подыграть Сиднею в его коварном спектакле и с невозмутимым лицом ответила:

– Отличная идея! Здесь и, правда, очень красиво.

Но я и тут была на шаг позади. А все потому, что Сидней весьма неплохо подготовился к ужину. И пока я открывала контейнеры с едой, он достал вчерашнюю бутылку импортного рома и два стеклянных бокала, которые успел прихватить из дома. Делать было нечего и я с самого начала отказалась от алкоголя, сославшись на мигрень, которая, якобы, беспокоила меня с самого утра. А сама с наигранным спокойствием приступила к ужину.

Аппетита у меня, разумеется, не было. Поэтому пришлось насильно запихивать в себя порцию котту роти и краем глаза следить за тем, как уменьшалось количество рома в бутылке. Было ли мне страшно? Разумеется. Я наблюдала, как солнце стремительно скрывалось за горизонтом, рассчитывала расстояние до хостела и понимала, что алкоголя в крови Сиднея становилось все больше и больше с каждой минутой.

Мне ничего не оставалось, кроме как притворится, что я очень плохо себя чувствую, изобразить полуобморок и попросить отвезти меня обратно в хостел. Оправдание получилось, конечно, слишком банальным, но, тем не менее, очень действенным. Потому что уже через пять минут мы неслись домой по извилистым неосвещенным дорогам.

Я старалась не думать о том, что вся моя жизнь находилась в руках нетрезвого человека, и изо всех сил пыталась сохранять спокойствие. Я знала, что алкоголь за рулем был распространенной практикой на Шри-Ланке. Знала, что сама виновата в том, что до сих пор не сказала Сиднею о своем отъезде. Знала, что никто меня не заставлял ехать с ним на этот пляж и притворяться, будто все в порядке.

«Это тебе урок на будущее!» – злилась я сама на себя. – «Если мы, конечно, сейчас не разобьемся и это будущее, в итоге, наступит..»

К счастью, дорога домой прошла без происшествий, и я целая и невредимая добралась до хостела. Вечером я снова закрылась в комнате, а наутро первым же делом направилась к Сиднею, чтобы сообщить об отъезде в Галле. Но он меня опередил, предложив подыскать новое место для волонтерства. Сидней обусловил это отсутствием туристов и еще парочкой примитивных причин, которые я пропустила мимо ушей.