Вчера нам привезли новую спальню. Все, кроме кровати. Как пошутил в магазине мой муж: «Уж кровать-то у нас есть!» И я сразу сравнила его со счастливыми обладателями матрацев у Ильфа и Петрова. Спальный гарнитур был куплен мне, ведь мужчине не нужно ни зеркало с многочисленными ящиками, ни комод для белья. Комод – какое странное древнее слово. Майк (муж) только позволил себе занять маленькую прикроватную тумбочку. Тумбочка – тоже слово не подарок, напоминает что-то больничное, казарменное и убогое. Вы, читатель, не подумайте, что мне уже и русский не хорош, просто я хочу описать четыре предмета мебели, которые это заслужили, потому что красивые. А получается, что и слов не могу найти подходящих. Может, мне мешает знание английского, в котором есть более мягкие и удобные слова иногда. Как знать, стараюсь быть объективной. А прикроватной тумбой называется ночная стойка или ночной столик, на котором стоит настольная лампа. Их два, с каждой стороны супружеского ложа. Неужели в фильме с Михаилом Ульяновым в главной роли, где он играет крупного директора и где были эти столики, их называли прикроватными тумбами? Но ведь это раненный в грудь, оскорбленный до глубины своего деревянного сердца ночной столик!

В общем, мебель красивая, и я туда вчера стала перемещать все свои цацки-вещи, и вдруг ночью я проснулась, взглянула в темноте на новую зеркальную мебелину и стала чуть ли не хохотать, потому что вспомнила о незаслуженно забытом отце-создателе универсальной секции-стенки. Это какого же недюжинного ума надо быть обладателем, чтобы придумать такой универсальный кусок (прямой перевод с английского), эдакого многофункционального мебельного монстра, от пола до потолка, и все там вроде на месте, и не надо никаких столовых, офисов и спален. Тут все тебе компактно и удобно, у одной стеночки, чего хочешь там, то и бери – книжечку, платьице, бельишечко, или чайный сервиз. Хотя шкафчик для одежды там явно маловат. У американцев вообще нет такой мебели, как шкаф. Шкафы у них встроены в стены, туда заходишь, и берешь одежду. Сапоги в Калифорнии нужны только для фасону, т.к. всегда тепло. А вот туфель у меня тут побольше, чем было там, в Прибалтике. Как-то, с полгода назад, мы были на семейном сборище у тетки Майка, и одна родственница, американка лет пятидесяти, похвалила мои черные замшевые туфли. Майк решил, наверно, ее удивить (но просчитался, однако) и говорит: «Да у Зои пар двадцать туфель. И зачем ей столько?», на что родственница, скромно опустив глаза, ответила: «А у меня сорок пять». Она не актриса, это я точно знаю. Мне стало очень смешно, что Майку не удалась шутка, и очень удивительно, что сорок пять. И мне очень захотелось спросить, где же она держит сорок пять пар, что же это, отдельный шкаф, типа гениальной стенки, и как часто она носит каждую пару, ведь в году сорок восемь недель. А может, ей даже три пары не хватает? Но я воздержалась от своих глупых вопросов.

Мебель он мне купил, оттого и возникли все эти мысли. А вообще-то мы поехали в огромный мебельный магазин «Левитц», чтобы посмотреть там кожаные диваны для гостиной. Диваны у Майка были, но восьмилетней давности и совсем не кожаные. Оказалось, что в этом случае у нас и вкусы совпадают, так как мы оба хотели черную кожу в гостиную. В «Левитце» мы перевалялись на всех имеющихся там кожаных диванах – мы их примеряли. Нашей задачей было удобно вмещаться вдвоем, в сидячем и лежачем положении, например, когда смотрим ТВ в гостиной. Поэтому всякие узко-жесткие мы сразу отметали и часто укладывались на мягкие, тестировали. «Левитц» нам не угодил, и мы поехали еще в один солидный магазин, вернее, сеть магазинов (тут обычно все сетями), «Робинсон». Когда мы там опять принялись за свое, то есть валяться по диванам, к нам подошла симпатичная продавец-менеджер. Она заведует секцией, оформляет кредиты и рекламирует свой товар, как бы бизнес-леди. Одета она была словно для важной конференции, поэтому русское слово «продавец» ей не совсем подходит. И вот, пока мы с Майком примеряли диваны, она к нам пристала с объяснениями и рассказами про выделку кожи, про модели мебели, про производителей (русское слово «производитель» мне напоминает быка).