— Боже, Андрей, ты же не серьезно это…

— Серьезнее некуда.

Чем сильнее стоит на нее член, тем больше я на себя злюсь. Брюки падают к ногам, я опускаю боксеры, наматываю ее волосы на кулак и грубо опускаю лицом на стол.

— Андрей, прекрати, не надо…

— Заткнись.

Рывком спускаю с нее тонкие трусы-ниточки и засаживаю глубоко член. Алиса издает сдавленный стон, а я снова проваливаюсь в дежавю. Она там такая же мокрая и узкая, как десять лет назад. Зажмуриваю глаза, пытаясь прогнать воспоминания. Но кое-какая разница все же есть. Тогда я хотел заниматься с Алисой любовью, а сейчас хочу жестко выебать.

Вдалбливаю в нее член по самый яйца, слушая громкое женское дыхание. Меня бесит, что мне нравится трахать Алису, что член получает наслаждение, какого давно не было с многочисленными девушками. Я сильнее сжимаю в кулаке ее волосы и глубже засаживаю член. Но как только чувствую, что мышцы влагалища начинают сокращаться, тут же вынимаю член и мощно кончаю на ягодицы Алисы под ее глухой разочарованный стон.

Сейчас в кабинете слышно только наше громкое дыхание, но уже через пару десятков секунд до меня доносится сдавленный плач. Он отрезвляет. Плечи Алисы трясутся, а сама она опустилась лицом в бумаги на столе. Важные, должно быть, и, наверное, будет не очень здорово, если она зальет их слезами, но сейчас мне так на все наплевать…

Вытираю член сухой салфеткой и небрежно бросаю пачку рядом с лицом Алисы. Быстро натягиваю боксеры с брюками и направляюсь к выходу.

— Так ты поможешь мне? — спрашивает сквозь плач, когда я берусь за дверную ручку.

На секунду останавливаюсь и оборачиваюсь. По лицу Алисы растеклась косметика, по щекам бегут дорожки слез. Она все так же лежит грудью на моем столе, а по ее ягодицам стекает сперма.

— Ты точно готова заплатить любую цену, которую я назову?

Алиса неотрывно глядит ровно мне в глаза. Прожигает ненавистью и презрением. Это взаимно, милая. Я испытываю по отношению к тебе те же самые чувства.

— Да, — отвечает после долгой паузы, и я слышу, как на этих двух буквах надламывается ее голос.

— Хорошо, я подумаю. Моя секретарша свяжется с тобой в случае положительного решения.

И я выхожу из кабинета, оставляя ее одну.

3. Глава 3. Дочь

Алиса

— Будь ты проклят! — истошно воплю, когда за Андреем закрывается дверь.

Я не могу себя остановить, слезы льются ручьём. Всхлипываю, трясусь мелкой дрожью. Ненавижу себя. За то, что пришла к нему. За то, что отдалась сразу, как он захотел. За то, что под весом его тела мне было так же хорошо, как десять лет назад. Так хорошо, как никогда хорошо не было с мужем.

При воспоминании о Макаре тошнота к горлу подкатывает. Этот ублюдок мне за все заплатит, за все мои страдания. Лягу под Андрея, если потребуется, но эта мерзкая сволочь не заберёт у меня ребенка.

Надо собраться, взять себя в руки. У меня много важных дел, некогда слезы лить. Поднимаюсь со стола. Ноги плохо держат, слегка пошатываюсь на шпильках. Непроизвольно оглядываю кабинет Андрея. Стильно и дорого обставлен. Мебель из Италии, на полках много дорогих сувениров. Должно быть, от довольных клиентов.

Андрей изменился. Я помню его другим. Добрым, веселым. Он стал жестким, бескомпромиссным, как и полагается успешному адвокату. Я следила за его жизнью. Знаю про Андрея абсолютно все: как и где начинал работать, как строил карьеру, как выигрывал в суде одно дело за другим. Знаю, что не женат и никогда не имел продолжительных серьезных отношений. Детей тоже нет.

Вытираюсь салфетками, небрежно брошенными Андреем на стол рядом с моим лицом, поднимаю с пола платье и надеваю. Макияж потек, как могу, стараюсь его поправить. Время близится к двум часам, надо ехать. Скоро у Киры закончатся уроки в школе.