В подобные моменты мужчина, как правило, уходит из дома, чтобы где-нибудь выпить. Но Касуми, кроме как в гостиную, пойти было некуда.

В гостиной отец с матерью смотрели телевизор и смеялись.

«В таком возрасте вдвоем смеяться… нелепость какая-то», – раздраженно подумала Касуми.

Она уселась между родителями, и те сразу притихли. Отца почему-то смутило присутствие дочери.

Комедия, которая шла по телевизору, вскоре закончилась. Ититаро сразу обратился к Касуми:

– Что собираешься делать на весенних каникулах? Может, с подружкой куда поедешь?

– Да что ты такое говоришь! – возмутилась мать.

Чтобы дочь на выданье без сопровождения отца отправилась в путешествие – это было выше ее понимания.

По тому, как мать прищурилась, было понятно, что даже столь краткая попытка оспорить предложение отца стоила ей огромных усилий. Каёри не могла возражать Ититаро, это противоречило ее природе, и в редких, бурных ее протестах сквозили горечь и печаль.

– Выключай телевизор, проведем наконец-то вечер спокойно, поедим сладкого – сегодня получили из кондитерской «Кайсиндо». Выпьем чаю с виски.

Каёри тут же засуетилась, напоминая автомат, который заработал от монетки в десять иен.

– Ну как, Касуми, у тебя пока нет желания выйти замуж?

Ититаро произнес это непринужденно, обратив к дочери лицо – сейчас прямо-таки вылитую морду моржа.

«Попалась» – такова была первая мысль Касуми. Прежде отец не спрашивал ее об этом, даже когда хотел, однако сейчас заданный ни с того ни с сего непринужденный вопрос не оставлял времени на оборону.

– Да не особо.

– Что значит «не особо»?

Каёри, хлопотавшая рядом, вся обратилась в слух; Касуми не составило труда догадаться, что мать распознала ее внутреннее сопротивление.

– Я хочу только, чтобы ты была счастлива в замужестве. Материально, но, что важнее, душевно, – другими словами, чтобы ты была самой счастливой.

Ититаро говорил искренне, но у Касуми мгновенно взыграл дух противоречия, возникло смелое желание поспорить с отцом.

– А что такое счастье? Или счастливое замужество?

– Ну, например, такое, как у нас с матерью.

– Странно…

Касуми удивили самодовольство и грубая откровенность, прозвучавшие в словах ее отца-моржа.