На балу не должно было случиться ничего непредвиденного. В списке гостей не было ни одной дамы, которая могла бы затмить Загорскую. Зинаида Сергеевна не была безупречной красавицей, но умела так себя подать, так изящно подчеркнуть нарядами стройность фигуры, так оттенить украшениями красивый медовый оттенок светлых волос, что все взоры обращались в первую очередь именно на нее. Графиня была уверена, что равных ей нет, и не боялась соперниц.

Елизавета Измайлова оказалась в списке гостей едва ли не случайно. Ее отец был представлен Зинаиде одним из уважаемых членов благотворительного комитета, и такую рекомендацию нельзя было игнорировать. Дочка Измайлова, провинциалка, меньше года жившая в Москве, по мнению графини, ровным счетом ничего из себя не представляла. «Пусть порадуется девочка, – решила Зинаида, – ничего страшного не случится».

Зинаида Сергеевна любила роскошь: золото огней, блеск драгоценностей, переливы хрусталя, аромат живых цветов, бархат и шелк, а еще – лучших музыкантов и самые модные танцы. И гости были как на подбор: грация и важность, нежность и величие, благородство и утонченность. Самый интересный из них, конечно же, великий князь в парадном мундире – само очарование. Мягкий взгляд его карих глаз заставлял трепетать не одно женское сердечко, в этом Зина была уверена. Как и в том, что для этого юноши она одна – царица. Царица бала и его души.

Непредвиденное началось с самого начала – с первого танца, на который великий князь Александр, согласно этикету, пригласил хозяйку. Графиня ждала красноречивых взглядов, особых, мимолетных, но так много значащих прикосновений, нежных слов – лишь для ее чуткого слуха… и ничего. Александр Константинович был рассеян, взгляд его блуждал, рука спокойно и уверенно лежала на талии Зинаиды – ни одного движения сверх дозволенного приличиями.

Что случилось? Объяснение нашлось очень скоро. На второй танец – вальс – Александр пригласил эту девчонку, Лизу Измайлову.

Когда гости только собирались, Зинаида, поприветствовав ее в числе прочих приглашенных, тут же о ней забыла. Лишь мимолетно отметила, что юной Измайловой недостает вкуса. Тяжеловесные малахитовые украшения не особо шли этой девочке. Недостаток лоска – это понятно, но Зинаиде не понравилось и прохладное спокойствие гостьи. Хозяйка бала ожидала увидеть застенчивость и волнение. Глаза у девчонки, правда, красивые, но она никак это не подчеркивает. И не может же быть, чтобы Александр, кроме этих глаз, ничего не заметил!

Танцуя с великим князем, Лиза оживилась. Щеки раскраснелись, взгляд заискрился радостью. И даже малахиты заиграли как-то иначе, словно тоже ожили. Теперь уже даже придирчивая Зинаида признала, что камни Лизе к лицу и неплохо сочетаются с бледно-зелеными оборками на ее светлом платье.

А князь Александр смотрел на юную Измайлову. Касался ее бережно и нежно. Он шептал ей что-то! И весь вечер потом за ней увивался.

Присутствующие, конечно, все увидели, оценили и успели обсудить. И графиня Зинаида Сергеевна Загорская в глазах общества оказалась достойной жалости. Зинаида что угодно могла стерпеть – только не это.

Графиня наконец присела за маленький столик и написала записку. Переодеваться не стала, накинула легкую шаль поверх пеньюара, прошла в светлую, с золотом, гостиную. И отворила окно.

Ждать он себя не заставил. Черный ворон опустился на подоконник. Сидевшая с книгой на софе Зинаида отложила чтение и кивнула в знак приветствия. Птица влетела в комнату, исчезла в мареве, а на ее месте появился Федор Иванович Воронов и сдержанно поцеловал холеную руку графини.