Она не брала денег за свои травки и советы. Но ей приносили кто молоко, кто сахар, кто дрова приходил поколоть, кто воды принести. Так и жила…

Баба Гутя знала все народные приметы и практически стопроцентно предсказывала погоду.

– Ежели на медовый спас заморозков нет, то и весь пост до Успения не будет.

– В Ильин день сухо, так и дальше сушь стоять будет, а мокро – к дождям. И так шесть недель.

– Каков день в яблоневый спас, таков и Покров будет.

«Ходячий гидрометцентр», – называла ее Алена.

И председатель колхоза, и главный агроном не считали зазорным заехать к бабе Гуте:

– Августа Федоровна, что скажешь, когда сенокос начинать нынче?

И все оправдывалось!

А потом как отрезало… Приметы перестали «работать». Баба Гутя предсказывала, а ничего не совпадало. Она сокрушалась:

– Посмешищем стала под старость лет. Понастроили комбинатов да заводов, погоду попортили. Вон какое водохранилище отгрохали, море целое, заливы по всей тайге расползлись. Сивилизация… Как погода не поменяется? Поменяется… Ой-е…

Однажды в детстве Алена наблюдала, как в конце лета бабушка выкапывала корни… полыни. Она рассмеялась тогда:

– Баба, зачем тебе полынь? Кушать будешь?

– Ты не смейся, не смейся. Вот смотри – корни толстые нынче, следующий год дородный, урожайный будет. А были бы тонкие, хлипкие, так и мы голодовали бы. Природа, она все тебе расскажет, подскажет. Надо токо смотреть внимательно, да знать, куда смотреть-то…

Бабушка ей как-то рассказывала, что свекр ее, который тоже и травником, и лекарем был, сучок в амбаре под сеновалом привязывал, в тенечке и в сухом месте. Обычный еловый сучок на бечевке. А, может быть, и не совсем обычный. Так этот сучок у него вместо барометра был. Слов таких мудреных тогда, конечно, никто не знал – но погоду сучок предсказывал исправно. Вроде вёдро стоит, и на небе ни облачка, но сучок вниз наклонился – ненастье будет. Дождь идет, а сучок вверх пошел – жди солнечной погоды, на покос собираться можно. Он рассказывал, что можно и сосновый сучок взять, но у того ход поменьше, не так явно видно. А вот пихта или кедр – не работают… Алена тогда взяла и привязала еловую веточку в сарае. Каково же было ее удивление, когда веточка «заработала»!

…Алена нашла в сарае старый проржавевший серп, пару дырявых верхонок, вышла за ворота. Уже начинало смеркаться. Весь день она провела в дороге – сначала на электричке до райцентра, потом на этом стареньком пазике. Напрямую от города на машине можно было доехать часа за три-четыре с учетом разбитой вдрызг дороги. А вот так, на перекладных, с пересадкой – уходил целый день. Она уже вторые сутки не спала, и с ужасом думала о том моменте, когда все-таки придется лечь в кровать. И она снова останется наедине с навязчивым: «ЭТОГО не может быть. Просто потому что не может быть». Она пыталась уснуть в электричке, но, как только начинала дремать, тут же вздрагивала и открывала глаза, всеми силами души пытаясь вытолкнуть из распаленного мозга: «ЭТОГО не может быть». Хотела достать планшет, почитать что-нибудь легкое, чтобы отвлечься. У нее много чего было туда закачено, и не только учебники. Но в голову ничего не лезло… Так и мучилась в полудреме между сном и явью. Хорошо хоть в автобусе нашла спасение – воспоминания. И музыка.

Но вечно же так продолжаться не могло!

Она скосила в палисаднике полынь и крапиву, поправила как смогла покосившуюся калиточку, наконец открыла ставни, посмеиваясь про себя: «Соседи увидят, подумают – совсем старая спятила, на ночь ставни открывает». А, возвращаясь домой, не удержалась – заглянула в огород. Он всегда поражал ее воображение, казалось, у него не было конца-края. Она не знала, сколько в нем соток или гектаров, не разбиралась в этом, но даже сейчас, уже почти взрослая, поразилась масштабам – дальний край огорода, загороженный жердями, едва виднелся в наступавших сумерках. Какое же впечатление он производил тогда на детей! Сейчас огород зарастал сорняками, баба Гутя даже картошку не посадила. Только в уголочке было несколько относительно ухоженных грядок – морковка, свекла, чахлые помидоры. И горох. Бабушка всегда его садила для них, для детей. Вот и теперь посадила, наверное, по привычке. Детьми на речку они всегда бегали через огород – так было короче. Перелез через жерди дальнего забора – и ты уже на Тополиной поляне, а там и речка. А еще в дальнем углу огорода росла черемуха, целые заросли.