Я пребывал в полнейшей уверенности относительно существования между ними заговора и решил не спускать глаз с обоих, хотя и ничего пока не сообщать Лилиан о своих подозрениях. Она же постаралась сбить меня со следа, пожаловавшись на то, что г-н Арвель недолюбливает Рауля, и прибавила, что характер её отчима становится невыносимым.

– Вы обратили внимание на его жуткие пальцы? На то, как он мерзко обкусывает ногти? По-моему, они отвратительны! – добавила она с брезгливой миной.

Я предполагал, что с её стороны это всего лишь низкое коварство, цель которого – заставить меня поверить в то, что она более чем равнодушна к г-ну Арвелю в физическом плане. Когда мы оказывались втроем и поблизости не было матери, Лили только и делала, что ластилась к нему и восхищалась его выдающимся брюшком, заявляя, что любит мужчин "утонченных и полных". Он никогда ей не отвечал, даже не улыбался, а хмурое выражение его лица становилось только ещё более тупым и бессмысленным.

Он страстно её любил.

Лилиан – Джеки

Сони-сюр-Марн, 26-е сентября 1898

Мой дорогой господин,

Конечно, я буду рада встретиться с Вашими друзьями в среду. Единственная помеха – выдумывание повода. Как Вы прекрасно понимаете, я не могу просто так взять и уйти на ланч без уважительной причины. А придумать я могу только вот что. Напишите мне письмо от имени небезызвестной Вам мадам Мюллер с Рю Ляфоетт. Хотя она не возвращает долги, она наша общая знакомая, и благодаря ей мы провели два замечательных вечера.

Подписаться Вы должны "Хелена Мюллер", поскольку именно так зовут эту приятную даму. Теперь о том, что Вам следует написать. Она возвратилась в Париж и, выполняя свое обещание, хочет вернуть мне часть долга, а поскольку я была так добра, что терпеливо ждала все это время, она просит меня пожаловать к ней на ланч в среду, когда у неё в гостях будет проездом одна подруга, которая, весьма вероятно, может тоже стать моей клиенткой. Обставьте это так, как сочтете нужным, поскольку я не умею обманывать, а у Вас это получается превосходно!

Благодарю Вас, мой нежно любимый папочка, но глаз у меня пока не лучше. Надеюсь, однако, что к среде он пройдет, потому что сейчас с этим опухшим веком я выгляжу ужасно. На следующей неделе я, видимо, поеду в Лондон, и мне не терпится увидеть Вас, поскольку обратно я буду не раньше, чем через две недели.

В среду я сделаю все, что Вы пожелаете, если только мне будет позволено пососать мою куколку. С тех пор, как я последний раз имела это счастье, я дала себе слово опустошить её полностью.

Целую кончик её розового носика,

Лили

28-е сентября 1898

Когда Лилиан приехала на указанное мной место встречи, её маленький ячмень прошел и больше не портил внешность девушки.

Я написал вымышленным почерком письмо от имени мадам Хелены Мюллер и одновременно известил лорда Фонтарсийского и Клару, которые теперь находились в Париже, о своем успехе в деле рассеивания колебаний Лили.

Клара очень надеялась на то, что в следующем месяце ей удастся встретиться с Раулем в Лондоне и провести с ним час или два: я сообщил, что Лили будет там вместе со своим красивым братом и Шарлоттой в связи с ежегодным коммерческим туром, организуемым обеими девушками. У меня на этот счет были нехорошие предчувствия, поскольку Лилиан отличалась настолько ревнивой натурой, что едва ли могла позволить Раулю знакомиться с женщинами, если была в состоянии этому помешать. Кроме того, он был безумно влюблен в Шарлотту, и Лилиан дала мне понять, что не хочет, чтобы брат знал о наших с ней маленьких проделках. Шарлотту она называла теперь не Лолотта, а Шарлот. Когда я поинтересовался о причине того, почему имя девушки вдруг стало произноситься на мужской манер, она не ответила. Моя похотливая подозрительность сразу же родила картину лесбийских утех, которым предаются две эти девушки. Я знал, что, наведываясь в Сони во время отлучек