Когда мы приезжаем на место, нас с Питерсоном сразу провожают в зал для собраний, а остальным Жнецам предлагают перекусить в большой гостиной. Выходит, общий сбор пройдёт позже. Даже Жнецов из первого круга не пригласили.

Я никогда не был на собраниях лидеров.

На общих сборищах обычно раздавали поручения исполнителям и обсуждали планы и задачи на предстоящий месяц. А вот как проходили собрания лидеров, мне оставалось лишь догадываться.

Наверняка они обсуждали то, что не было предназначено для наших ушей. Например, проекты Андерсона.

Вот только сейчас они даже его не пригласили. Надеюсь, на допрос не будут вызывать по одному, иначе Лео нас погубит. Сегодня его поведение даже близко не похоже на нормальное.

Стоит войти в этот зал, и на меня накатывает ощущение, что я не покидал Девонли. Все жилища Жнецов оформлены с налётом готического стиля.

Игра теней, отбрасываемых множеством свечей, воткнутых в канделябры на стенах, словно искажает пространство. Мраморный чёрный пол пытается уловить наши отражения, но они кривятся так сильно, что кажется, будто покрытие движется.

По центру вдоль стены расположены двенадцать внушительных кресел с заострёнными спинками. Два места сейчас пустуют, потому что мы с Питерсоном стоим напротив восседающих на тронах Жнецов. Их лица скрыты капюшонами.

Никогда не понимал помешательства ордена на мрачной готике и кровавых ритуалах. Но, как оказалось, это имеет вполне рациональный и корыстный смысл.

Сами лидеры не верят ни в какую нечисть, божеств или магию. Зато отлично заливают в уши дурачкам, которые жаждут власти и признания.

Все эти ритуальные действия у алтаря проводятся лишь с одной целью – заиметь компромат на конкретное лицо. Все, кто обращается за помощью к ордену, проходят через ритуал. Многие политики, бизнесмены, селебрити и прочие важные персоны попадаются на эту удочку.

Жнецы уверяют их, что посредством таких ритуалов можно получить силу и покровительство потусторонних сил. А на свете так много идиотов, которые охотно верят в «волшебные таблетки» и с радостью расчленяют жертву на алтаре, лишь бы укрепить свою власть, статус или популярность. Они правда верят, что это сработает.

Но на деле выходит так, что по завершении кровавого действия у Жнецов появляется рычаг давления на очередного алчного и малодушного глупца. Учитывая, что Жнецам нравятся подобные зрелища и развлечения, они убивают двух зайцев одним выстрелом.

Те, кто вступает в третий, второй и первый круги, тоже должны замарать руки кровью, чтобы доказать свою преданность.

В общем, с какой стороны ни посмотри, Жнецы – больные ублюдки, которые отравляют воздух. И если Морга́на избавятся от них, плакать я точно не стану.

– Кристофер Хейз, – произносит мужчина, сидящий ближе к центру, – тебе есть что сказать?

Он не сдвинул капюшон, и я не могу узнать его по голосу. Впрочем, мне нет дела, кто именно ко мне обратился.

– Общую картину я вам уже изложил, – отвечаю, чётко выговаривая каждое слово. – Какие именно подробности вас интересуют?

– Ты убил Генри Левингтона? – грозно вопрошает другой мужчина, вызывая у меня усмешку.

– Генри был мне как отец. Да, мы часто спорили, но я любил его. И никогда бы не причинил ему вред.

– Лжёшь. Ты узнал о завещании и захотел занять его место.

– Даже если так, то как бы мне это удалось? Девонли охранялся лучше, чем тюрьма.

Ненадолго повисает молчание, затем Джек Коллинз скидывает капюшон и обращается к Питерсону:

– Томас, расскажи нам. Он лжёт? Или на острове и правда случилось такое масштабное несчастье?

Отец Фреда совершенно не похож на сына. И дело вовсе не во внешности. Тут-то как раз сходство имеется.