Много дней спустя после «вушка» Саша помнила, что «папа Шура держал ножки мне». Но не сердилась.
(А.Б.)
1 октября 44.
Пелась Саше колыбельная – нудная, бесконечная, усыпляющая:
И заключительной аккорд:
Раньше Саша слушала безмолвно и, мало чего понимая, действительно засыпала. Теперь при слове «животик» она хлопает себя по животу и сообщает: «Вот он!» Услышав «щечки» – восклицает: «пухленькие!», «носик» – «лепешечкой» и т. д.
3 октября 44.
В школе Галю выбрали санитаром. (Кстати, я в школе тоже была санитаром). Учительница сказала:
– Хорошая девочка. Хорошо ведет себя.
Сегодня Галя рассказала мне такую неправдоподобную историю:
– Мама, сегодня нам в тетрадях ставили отметки. Я заглянула, вижу: стоит пятерка. Потом немного погодя опять поглядела, смотрю, не пятерка, а четверка. Наверное, кто-нибудь зачеркнул и переправил, да?
Маловероятную эту историю рассказывает несколько фальшивым голосом.
Уходя утром в школу, кровать свою не застилает. Места постоянного для занятий у нее нет. Рук перед едой не моет, никак не приучишь. Беспорядочна, но – не виновата. Семь нянек.
Саша, глядя на фотографию, где она снята вполоборота, спросила:
– А где другое ушко?
13 октября 44.
10-го октября Галя заболела ветрянкой. Начали читать с ней «Робинзона Крузо». Боимся, что и Саша схватит то же (ветрянку, а не Робинзона).
Саша видит в газете букву «о» и говорит: «Это мячик». (Галя говорила – колобок.)
А про букву «е» сказала:
– Это сломанный мячик.
На вопрос: «Как тебя зовут?» Саша отвечает:
– Сашенька миленькая.
15 октября 44.
Саша ворчит старушечьим монотонным голосом: «У, тетя Оля – плохая, страшенная, хулиганка, страшенная, страшная, плохая…», т. е. награждает няню всеми эпитетами, которыми та награждала ее.
Запись А. Б.:
18 октября 44.
– Ты работай, а я буду лежать…
– Это что?
– Мясо.
– Дай мясо!
– Это сырое мясо.
– Дай сырое мясо!!!
– Папа пришла! (Вообще, все в женском роде.)
– Мамочка Флидочка и папочка Шурочка!
22 октября 44.
– А где мама?
– В Туле.
– А что она там кушает?
В самом деле!
На днях проснулась ночью, часа в три. Повертевшись, затеяла следующий разговор со спящим папой:
– Папа, я хочу дивáча! (одеваться).
– Что ты, Сашенька! Ведь ночь, темно, холодно. Все спят и ты спи!
Большая пауза, папа засыпает.
– Папа Шура! Папа Шура!
– Да! Что?
– Я буду спать!
– Вот, молодец, умная девочка…
Опять пауза, опять спит папа. Все сказано и вдруг…
– Папа! Ну, папа!
– А? Что?
– Я сплю!
(А.Б.)
23 октября 44.
С фронта приехал однополчанин Изи. Привез письмо и ребятам сгущенное молоко.
– Должен вам сказать, что ваш брат хоть и еврей, но очень храбрый человек! – сообщил он.
Что было делать? Гость: не выгонишь. Но я ответила резко, и он скоро ушел.
Все это было при Гале. Она смотрела и слушала, но ни о чем не спросила.
17 ноября 44.
Между Галей и Сашей происходит следующий диалог:
– Мама-Фрида моя, а не твоя! – вопит Саша.
– Нет, она и моя! – вопит Галя.
– Мама-Соня моя, а не твоя!
– Нет, мама-Соня моя тоже!
– Папа-Аба моя, а не твоя!
– Нет, папа-Аба мой!
– Папа Шура моя! – вопит Саша напоследок.
– Вот он действительно твой, и бери его себе, пожалуйста, – соглашается Галя.
Саша рассматривает книгу Брэма:
– Вот медведь, который живет в лесу.
18 декабря 44.
Галя занимается английским. Саша сидит рядом, сидит довольно чинно, только изредка прерывая свое молчание некоторыми деловыми замечаниями:
– Я не буду плеваться.
– Хочу водички попить.
– Покажи колечко.
Саша на днях вдруг обнаружила свою тень и сильно испугалась. Не хотела слезать с рук, даже плакала и сопровождала плач воплем: