Или сначала изнасилует, а потом убьет.

Или будет насиловать два месяца, а потом убьет...

В любом случае, ничего хорошего мне не светит.

В этот момент снаружи дома раздается какой-то шум, и я бросаюсь к окну, чтобы попытаться понять, что же происходит. Оказывается, мой похититель и еще один мужчина заводят мотоциклы. Заметив мое испуганное лицо сквозь блики оконного стекла, мой несостоявшийся пока насильник неожиданно подмигивает, и я тут же прячусь за плотной занавеской, потому что мне противно даже видеть его, не то что как-нибудь контактировать.

Бандиты уезжают куда-то – и я снова остаюсь в тишине и одиночестве, размышляя, есть ли у меня хоть один шанс на побег.

Этот ублюдок сказал, что сбежать не получится, но если рассуждать логически – он ведь и не мог сказать иначе, верно? Не мог сказать: ты уж не сбегай, пожалуйста, охрана у нас ненадежная, мы тебя не поймаем?

Да и что мне теперь терять, в конце концов?! Он так и так может меня изнасиловать, избить или убить. Что угодно и за что угодно. Хоть за блевотину на полу комнаты, хоть за попытку побега. Я полностью в его власти. Так что мне мешает хотя бы попробовать?! Тем более что сейчас он и его товарищ куда-то уехали, и возможно, в доме больше никого нет...

В попытках выяснить это я сначала возвращаюсь к окну, выглядывая наружу и внимательно осматриваясь. Не вижу ни людей, ни камер на стволах деревьев или столбах электропередач. Затем на носочках подхожу к двери комнаты и прикладываю ухо к холодному дереву. Ни единого звука.

– Есть здесь кто-нибудь? – спрашиваю нерешительно.

В ответ – только тишина.

Тогда я осторожно нажимаю на ручку двери и дергаю ее. Заперто. Дергаю сильнее. Нет, нифига. Меня просто замуровали в этой маленькой комнатке без еды, воды и даже ведра, куда можно справить естественные нужды. И чем больше времени будет проходить с момента заключения – тем сильнее я буду хотеть есть, пить и в туалет. Это лишит меня сил и вымотает нервы. Так что если я хочу сбежать – действовать нужно прямо сейчас.

К счастью, дом одноэтажный. Если открыть окно и выбраться, падать с большой высоты не придется. Максимум – немного оцарапаюсь о колючки растущих вдоль стены кустов. Но это совсем не страшно и действительно довольно просто. Но вопрос в другом – куда бежать?! Меня сюда привезли на мотоцикле, завязав глаза шейным платком, и я понятия не имею, в какой стороне город или хотя бы дорога, где можно будет поймать машину. Телефон тоже забрали. Насколько я поняла, вокруг этого дома – какой-то наполовину заброшенный поселок. Есть ли тут нормальные жители, или это исключительно бандитское логово? Смогу ли я попросить у кого-то помощи? Найду ли, откуда вызвать полицию? Я не знаю – но сидеть на месте тоже не могу. Как говорится, если попробовать – может либо получиться, либо не получиться. Если не пробовать – вариант только один.

Решив так, я снова подхожу к окну и распахиваю штору, чтобы осмотреть пластиковую раму и выглянуть наружу вниз. Вдоль стены и вправду растут колючие кусты – я правильно запомнила. Прыгать будет неприятно и даже больно. Но лучше уж порвать в кровь коленки и локти, чем... чем отдать девственность какому-то отвратительному бандиту-насильнику.

Я решительно берусь за ручку и поворачиваю ее на девяносто градусов, открывая окно. Оно хоть и неохотно, но поддается мне, и в лицо тут же ударяет свежий ночной августовский воздух. Я вдыхаю его полной грудью и сразу смотрю вниз. До земли совсем недалеко, думаю, получится спрыгнуть.

Так я и делаю, и даже кожу о колючки почти не обдираю.

Отлично.

Но что теперь?!