— Давай. До встречи тогда.

— Пока.

Суворова прискакала еще до того, как я закончила бы лепить последнюю партию, чтобы затем отправить их в морозилку про запас. А еще партия уже кипела в кастрюльке на плите.

— Здрасьте, Полина Ефимовна! — поздоровалась она с бабушкой.

— Привет, Дашенька! Молодец, что забежала.

— Как ваше ничего?

— Скриплю помаленьку!

— Вот и прекрасно. А я вам рулет принесла, со сгущенкой.

— Очень хорошо. Попьём все чайку опосля.

— Ну, я к Кате пошла.

— Только не забудь сначала вымыть руки!

— Обязательно, Полин Ефимовна! Уже бегу.

Спустя пару минут она наконец дошла и до меня.

— Привет! — светло-русая голова выглянула из-за двери кухни, а затем показалась и вся Дашка.

— Как ты быстро пришла, — усмехнулась я. — Бежала, что ли? Так сильно хотелось пельменей?

Дашка рассмеялась колокольчиком.

— Да я просто тут рядом кружилась, — ответила она. — Зашла в супермаркет возле вашего дома.

— Не ври мне. Я знаю, что ты сильно любишь наши пельмени!

— Да люблю-люблю, — усмехнулась она, занимая табуретку возле стола. — Я и не спорю!

— А чего это ты тут ходила? — спросила я подругу.

— Да в магазин заезжала один. Духи там классные продают, масляные. И стоят недорого.

— Покажи.

Даша вынула из сумки несколько маленьких флакончиков миллилитров по десять.

— Боже, какие малыши! И это духи? — удивилась я.

— Ага, — кивнула она. — Это же аромамасло. Оно сильно концентрированное. Понюхай.

Она отвинтила крышку одного из флакончиков и поднесла его к моему носу. Я ощутила приятный и тонкий аромат ванили.

— М-м… — протянула я, вдохнув в себя нотки нежной изысканной ванили. — Действительно, хорошее масло. И сколько стоит?

— Да триста рублей, — ответила Суворова. — Мазать надо на запястье. Вот так.

Она ухватила мою руку и намазала немного масла мне на кожу.

— Теперь потряси рукой, — сказала она.

— Зачем? — уставилась я на нее.

— Да потряси, — схватила она сама мое запястье и заставила меня помотать рукой.

— А теперь еще раз нюхай.

Я поднесла руку к носу и снова втянула аромат. На коже он ощущался гораздо приятнее и будто расцветал с новой силой.

— Да-а-а… Классно пахнет, — оценила я.

— Нравится?

— Очень!

— Тогда — дарю, — Даша закрыла масло крышкой и поставила его рядом со мной.

Я покосилась на флакончик.

— Спасибо, но не нужно.

— Почему? — надулась тут же Суворова. — Сама сказала, что понравились.

— Понравились, — подтвердила я, продолжив заниматься пельменями.

— Что тогда? — вгляделась в меня подруга.

— Я тебе не смогу отдать деньги за них, — честно ответила я ей.

— Да господи, — отмахнулась Суворова от меня. — Я тебе разве что-то говорила про деньги? Так бери.

— Так неудобно.

— Да брось! — сказала Даша. — Бери. Будешь завтра на линейке пахнуть лучше, чем эти богатые курицы!

Это вряд ли. «Богатые курицы» сплошь пахнут исключительно дорогущими брендами.

— Ладно, — ответила я. — Считай, что за это я дам тебе большую тарелку пельменей.

— А вот это дело, — подняла палец вверх Дашка. — Я совсем не против!

2.2

— Катя! М-м… Божественно! — мычала сквозь пельмени Суворова.

— Когда я ем — я глух и нем, — пожурила её я, впрочем, довольно улыбаясь.

— Ну, серьёзно, — утёрла она губы салфеткой. — Невозможно остановиться. Нежные такие.

— Ну, спасибо, — отмахнулась я. — Уважила.

— Слушай, — уставилась на меня подруга немигающим взглядом.

— Что? — заволновалась я и на всякий случай осмотрелась вокруг.

— Романова!

— Я!

— Женись на мне, а?

Через секунду мы обе прыснули со смеху.

— Ой, Дашка… — смеялась я. — Ну, ты как скажешь — хоть стой, хоть падай.

— А что? — вытянула она ноги под столом. — Готовишь классно. Не пререкаешься, чисто всегда у вас. Я б за такую жену такой калым бы отвалила! Ой-ёй.