***

Как я и предполагал отец, едва мы успели нормально поесть, уже за чашкой с кофе принялся сверлить меня взглядом. Наташи с нами не было — в такие моменты она оставляет нас наедине.

— Ну что? Щас меня в камень обратишь взглядом, Медуз Горгон.

— Не коверкай персонажей мифов Древней Греции. Она — женщина.

— А что поделать, если ты, как она, смотришь, только он?

— Не паясничай, — обрубил отец. — Ты когда за голову возьмёшься, Рома?

— Зачем за неё браться? — поднял я брови вверх. — Она и сама прекрасно болтается.

— Роман, — нахмурился отец, и я понял, что с шутками пока стоит завязать.

— Я слушаю тебя, папа.

— Я задал вопрос: когда ты возьмёшься за ум? Последний учебный год, а ты вытворяешь что? Гонки, КПЗ… Что ещё?

— Пока всё, — не удержался я.

— Но ты наверстаешь?

— Не планировал.

— Слава богу. А я думал, у тебя есть план “как довести отца до могилы”.

— Да брось, пап, — пожал я плечами. — Я не специально же.

— Роман, — оставил он даже кофе и устремил взгляд на меня. — Я тебя прошу как взрослого человека — прекращай так себя вести. Думай об учёбе, не встревай никуда, не устраивай драк. И никого не доставай.

— Да кого я достаю?

— Мы прекрасно оба знаем кого. Сделай так, чтобы меня не вызвали в школу к директору уже второго сентября, не позорь отца.

— Никого я трогать не собирался, — пробурчал я.

— Что тебе сделала эта рыженькая девочка?

Я промолчал. Хороший вопрос — что? Только ответа у меня и самого нет. Просто раздражает своим видом, с первого дня, как пришла учиться к нам. Умница чёртова… Всем её в пример ставят, и учителя, и даже отец как-то меня ею попрекнул — вот, мол, учится девочка, старается, на льготном месте, не то что я, лоботряс! И как после этого к ней нормально можно относиться?

— Так что она тебе сделала? Не слышу ответа.

— Ничего, — процедил я сквозь зубы. — Просто бесит. Сирота казанская, всем её жаль.

— Прекрати так говорить о девочке, — обрубил отец. — Чтоб я больше не слышал такого в адрес кого бы то ни было. Понял?

— Понял, — рявкнул я и нахмурился.

— Не трогай девчонку, Ром, — настаивал отец. — Далась она тебе. Вот играешь в группе своей — играй, спускай пар там. Столько энергии в тебе, не туда ты её направляешь.

— Да не нужна она мне, па! — вскочил я на ноги. Я как раз кофе благодаря отцу выпить не смог. — Чего ты ко мне привязался с ней?

— Вот и не трогай.

— И не собирался! Заняться нечем больше?

— Ну-ка стой, — не дал мне уйти отец. — Я ещё не договорил.

Я обернулся к нему. Он так и продолжал сидеть за столом и смотреть на меня поверх сцепленных между собой пальцев.

— Я уменьшаю твой лимит на карте.

— Что?!

— Сильно уменьшаю.

— Ну пап!

— Это твоё наказание за КПЗ. Хватит только на очень мелкие расходы.

Хотелось бы заорать, что он не прав и это несправедливо, но как раз всё ровно наоборот. И поэтому я просто понуро опустил голову.

— А если ты будешь вести себя так, что меня станут снова вызывать в школу, — продолжил говорить он. — Я лишу тебя денег вовсе. Ты понял?

— Понял, — процедил я сквозь зубы.

— Я очень на это надеюсь, — не поверил мне отец, но, видимо, решил всё же закончить неприятный для нас обоих разговор. — Иди собирайся. Скоро будем выезжать.

Я пошёл в свою комнату, чтобы там надеть школьную форму. Обернулся у лестницы, ведущей на второй этаж.

— Я тоже надеюсь.

— На что? — поднял голову отец.

— Что ты не потащишь на линейку эту свою.

— Эту свою зовут Наташа.

— Потому что придёт мама.

— Я в курсе, — ответил папа. — И Наташа не поедет с нами, можешь расслабиться.

— Хоть одна хорошая новость за сегодня, — буркнул я и ушёл наверх.

3.1.

— Готов? — окинул взглядом меня отец, когда я спустился в форме со второго этажа.