– А вот это уже менее классно… – протянул Дима.

– А ты как хотел? Думал, там курорт?

– Как тебя вообще взяли-то? Тебе же семнадцать.

– Ну и что, вожатой можно, – сказала я. – Тем более там ещё бабушка подсуетилась – она же в прошлом воспитатель у меня.

– Понятно. Всё лето работала так?

– Да. Три смены по три недели.

– Ну и сколько заработала?

– Неплохо, – улыбнулась я.

На самом деле платили там не так уж и много, а у меня так и вообще была ставка неполная. Едва хватило этих денег на два комплекта летней и зимней формы, спортивную форму и обувь для физкультуры. Но говорить об этом Диме, который недостатка в финансах не испытывал благодаря своим родителям, я не стала. Все равно он меня не поймёт. Как и все остальные одноклассники этой золотой школы. Впрочем, Дима как раз едва ли не единственный относится ко мне по-человечески в нашем классе. Пережить бы ещё один год и забыть о них и этой гимназии для бесценных детей состоятельных родителей как страшный сон…

– Ну вот и пришли, – повернулась я к нему, когда мы остановились возле моего подъезда. – Спасибо тебе большое за помощь, Дим. А деньги я принесу обязательно.

– Я же сказал – мне ничего не надо, Кать, – ответил парень. – Это же мелочи.

Для него мелочи. А для меня – буханка свежего хлеба.

– Уверен? Не люблю быть кому-то должной.

– Можешь поблагодарить иначе, – лукаво улыбнулся Дима. – И будем в расчёте.

– Как? – захлопала я ресницами.

– А сходи со мной в кино.

– В кино? – переспросила я.

– Ну да, – сказал он и заправил мне за ухо прядь медных волос. – Ты за лето изменилась. Стала такая красивая…

Я смутилась и опустила глаза. Парни раньше мало обращали на меня внимание – рыжая, с веснушками, с копной ярко-медных волос. Одежды модной у меня нет, да и красивой фигурой я не отличалась. Раньше… Но за это лето моё тело действительно изменилось – бёдра стали более округлыми, талия – тоньше. Даже бабушка отметила, что я теперь выглядела более женственной и взрослой… Однако представить, что меня пригласил в кино именно одноклассник, было невозможно.

– Я пока не знаю, – ответила я. – Нужно к школе готовиться. Ведь скоро учебный год.

– Чего к ней готовиться? – изогнул бровь Дима. – Ты портфель купила?

– Да, – кивнула я, не понимая пока, куда он клонит.

– Форму купила?

– …Да.

– Тетрадь с ручкой купила?

– Ну, купила. И чего?

– Всё, Романова, – развёл руками парень. – Ты в полной боевой готовности! Поэтому – погнали завтра в кино.

– Ну-у…

– Зайду завтра за тобой. В пять вечера.

– Ладно, – пожала я плечами. Почему бы в самом деле не развеяться перед тяжёлым учебным годом и не провести приятно последние летние дни?

– Тогда до завтра, – подмигнул он мне и протянул пакет. – Это твоё.

Дома разложила по полкам продукты, все ещё пребывая мыслями в прогулке от магазина с Димой. Размышляла над его словами…

Меня никогда ещё не звал на свидание никто из этих золотых детей. Они предпочитают не обращать на меня внимания. Впрочем, это лучше, чем подвергаться издёвкам и насмешкам из-за яркого рыжего цвета волос, бровей и ресниц, веснушек на носу и отличных отметок по всем предметам за четверти и весь учебный год.

Прошедшие двенадцать месяцев, проведённые в компании мажоров и дочек богатых родителей, были для меня поистине тяжёлыми – мне пришлось многое стерпеть, потому что цель оправдывала средства – я хотела учиться последние два учебных года в этой элитной гимназии, грант в которую я и выиграла на олимпиаде по нашему региону и получила льготное место среди отпрысков состоятельных бизнесменов, госслужащих и чиновников. Я приложила очень много усилий, чтобы выиграть эту квоту, и на радость бабуле смогла ее получить среди сотен других претендентов. Только радость длилась недолго – едва я переступила порог новой школы в форме, на которую мы снова с бабушкой работали всё лето, как меня встретило напряжённое молчание, оценивающие и какие-то недовольные взгляды новых одноклассников… Все они, конечно, были в курсе, что я из небогатой семьи, сирота и ученица бюджетного места, за которое их родители выкладывают каждый год суммы с пятью нулями. Стоит ли говорить, что я так и не стала там своей? Прошёл год, а я все ещё серая тень, «отсядь от меня» и «рыжая, дай списать!»…