Все факты, необходимые и важные для экспертов, Иван Петрович собирал только для того, чтобы затем хладнокровно отбросить в сторону. Каждая из этих причин, сама по себе мало что значила. Была другая причина, сейчас абсолютно невидимая, которая разом, за долю секунды объединила все вышеназванные обстоятельства и вызвала столь масштабную катастрофу. Вот она и беспокоила сейчас детектива.

«Девятку» оттащили в сторону, ее владельца, толстяка с домкратом все-таки увезли на «скорой» – у него оказалось закрытая черепно-мозговая травма. В колодце сейчас копался криминалист, подбирая обломки выступов. Он тоже шел по правильному следу.

Иван Петрович нашел в распахнутом багажнике легковушки кувалду и подошел к колодцу.

– Семеныч, вылезай. Следственный эксперимент проводить буду, – крикнул он в полутьму, пахнущую прелыми листьями.

В глубине проворчал недовольный голос:

– Иду.

Из колодца показалась седая коротко стриженая голова в толстых роговых очках. Семеныч, эксперт-криминалист следственного управления ГУВД, вылез, с отвращением оглядывая перепачканный костюм.

– На старости лет, как пацан, по выгребным ямам лазаю… А кто за материал платить будет?

– Нашел?

– Нашел, – равнодушно сказал он, показывая железки, похожие на ржавые осколки снаряда.

– Тогда отойди!

Шмыга замахнулся и врезал кувалдой по уцелевшему выступу, торчащему из железного кольца к центру. Ручка кувалды больно дернулась в ладони, тяжелый мелодичный звон поплыл к верхушкам деревьев, выступ прогнулся, но и только.

– Эй, ухнем! – воскликнул Иван Петрович и, крякнув, с еще большей силой обрушил кувалду. Выступ опять прогнулся немного, но выстоял.

– И что? – с недоумением посмотрел Семеныч, ковыряя в ухе, в котором звенело после ударов. – Что это доказывает?

– Пока ничего.

Подскочил Зосимов.

– Иван, тебе лучше слинять потихоньку. Начальство приехало. Не поймет.

– Толич, хотя бы одну потерпевшую опознали?

– Ну.

– Дай спишу. Ага. Воротынцева Анна Михайловна. Зеленская, дом 19. С меня причитается.

– Да я столько не выпью, сколько с тебя уже причитается, – засмеялся важняк.

– Выпьешь, – успокоил его Иван Петрович, пряча бумаги в свою кожаную, такую же, как у Зосимова папку. – Ладно, я на Зеленскую, выразить соболезнование.

«Плюй в железо, пока горячо», – очень любил это выражение основатель агентства, полковник юстиции в отставке Арсений Павлович Сибирев. Как и Шмыга, Сибирев работал раньше в городской прокуратуре. Потом его забрали в Генеральную, а затем он ушел в бизнес, учредив «Российское агентство по несчастным случаям». В составе следственных бригад Шмыге приходилось работать под его началом. Когда заявление Ивана Петровича по уходу в связи с собственным желанием подписали, и он заканчивал передавать дела новому следователю, раздался звонок из Москвы. Сибирев неожиданно предложил ему возглавить Нижневолжский филиал. Идея показалась необычной, интересной, да и собственные перспективы на тот момент Шмыга различал неясно, так что решил попробовать. Сибирев считался асом не только в следственных действиях, но и в оперативно-розыскной работе.

Два месяца Иван Петрович прожил в Москве, переквалифицируясь из обычного следователя по уголовным делам в детектива по расследованию причин несчастных случаев. Несколько странная наука для выпускника знаменитой Саратовской юридической академии. Однако в этой работе нашлось столько общего со следственной практикой, что новое дело давалось Шмыге легко, особенно в теоретической части.

Впрочем, теории было немного. Еще одно любимое сибиревское изречение золотом сияло на эмалевой табличке, стоявшей на его столе – «Кирпич зря на голову никому не падает». И подпись – М. Булгаков. Хотя Булгаков так не писал. Это была всего лишь перефразировка, которая подводила главную теоретическую базу под основу деятельности агентства по расследованию несчастных случаев.