Области было наплевать на наш город. А Распутин сделал его не просто пригодным для жизни, он сделал его таким, что в нем появлялось желание остаться.

Спокойный размеренный ритм, чистые улицы, благоустроенные дворы. Если бы Борис Александрович решил баллотироваться в мэры, остальным он не оставил бы ни единого шанса. Но царствовать он предпочитал на комбинате.

В светлом кабинете начальника отделения мне приходится высидеть несколько часов. Сначала допрос. Я не стала говорить о магнате. Зато в подробностях рассказала, как меня опоил Андрей и попытался изнасиловать. Это-то и стало моей ошибкой.

– Значит он тебе угрожал, и ты его убила?! Моего мальчика, – прокурор присоединился час спустя и теперь давил не только всем своим весом за центнер, но и положением, что занимал. Под его началом посажено немало преступников. Дело свое он знает.

Глава 9.

– Нет, Антон Михайлович, – стараясь казаться спокойной, покачала я головой. Но руки меня выдавали, и я сжала их бедрами, одетыми в джинсы. Первое, что попалось мне дома под руку.

Маму в кабинет не пустили, и я, считайте, осталась одна.

– Нет. Я его не убивала. Я оттолкнула его и поехала домой.

– Не надо увиливать, девочка. Ты дрянь…

– Антон, – осаждает его дядя Яша и тот вскакивает со стула.

– Какая-то шлюшка из гетто сначала за нос водила моего мальчика, а теперь убила его. А ты ее защищаешь?!

– Да. Потому что, во-первых, тело нашли возле клуба. Ты посмотри на нее! Мелочь. Я вообще удивляюсь, как она справилась с твоим Андрюхой, – не менее громко голосил дядя Яша. А я осталась в стороне, только переводила взгляд с одного на другого, когда они перекидывались информацией. По версии прокурора у меня были сообщники, а я прожжённая наркоманка. В этот момент мне почему-то показалось, что прокурор знал про не слишком законные увлечения сыночка.

И в душе стала образовываться еще большая дыра. Он такой же, как Андрей. Его заботит не жизнь сына, а чтобы никто не узнал, что тот принимал тяжелые вещества. Мнение общества дороже всего. Авторитет подорвется, а, возможно, и должности лишат. А свалить все на дочку сталелитейщика проще простого.

До слез стало обидно, что за мной никого не стоит. Что я ничего не могу сделать, если прокурор разыграет лучшую подачу и забьет гол начальнику отделения.

Или могу?

Перевожу взгляд на сине-белые как стены жалюзи, что колышет ветерок из окна. Они стучат друг о друга, в такт моему сердцу. Медленно. Неторопливо. Почему же я так спокойна? Отходняк после наркотиков или информация, которой так легко утереть нос чиновнику?

Кидаю взгляд на телефон с трубкой. Всего один звонок и моя судьба решится. Вопрос лишь в том, в какую сторону. А если магнат вообще станет отрицать наше невольное знакомство?

Гипнотизирую телефон еще пару мгновений, как вдруг вздрагиваю, когда он начинает пиликать.

Такой мерзкий, раздражающий ушные перепонки, звук. Но борьбу авторитетов он тут же прерывает. Дядя Яша берет трубку и, кажется, его челюсть готова обвалится.

– Да, секундочку, Борис Александрович.

Меня прошибает током, а губы дрожат в преддверии улыбки. Это просто… Вау. Если, конечно, магнат сейчас не скажет, что я не только наркоманка, но и наркодилер. Еще я к нему приставала.

Пока дядя передает трубку Антону, смотрит на меня. Недоумевает.

– Да, Борис Александрович, – дрожащий голос его явно говорит о страхе. Впрочем, мои коленки тоже дрожат, а ягодицы уже давно покрылись инеем. В трубке раздается несколько отрывистых, как звук тромбона, приказов. – Но, Борис… Понял, Борис Александрович. До сви…

Сказать больше он не успевает. Трубку отнимает от уха и переводит злой взгляд на меня.