Шериф выходит и закрывает за собой дверь. Я остаюсь одна посреди комнаты с осознанием того, что вместо мамы теперь я. И в действительности я не имею ни малейшего представления, что делать дальше.

Теперь уже не до глупых игр с записками, не до переживаний о поцелуе с Хиксом, не о муках совести из-за Джоса. Хоть я и злюсь на мистера Эгберта, я вынуждена признать его правоту. Сейчас всё зависит от меня.

Я иду на кухню, спокойно готовлю завтрак для нас троих, потом поднимаюсь наверх разбудить брата и сестру. По всей видимости, они уже давно не спят, но вряд ли в курсе всего случившегося. Я прошу их спуститься вниз завтракать.

Мы сидим за столом на кухне и молча едим блинчики. Я вижу, как озабочен Глэн, он понимает больше, чем Сади, что что-то не так.

– Мама ещё спит? – спрашивает брат. Я долго молчу, а потом замечаю на себе взгляд Сади.

– Мамы дома нет, – отвечаю я как можно спокойнее. – Её не будет несколько дней. Пока поживём без неё, хорошо?

– Что-то случилось? – вновь спрашивает Глэн. Я смотрю на Сади и не могу решить, стоит ли ей знать правду. Но почти сразу же понимаю, что она узнает всё в любом случае. И будет лучше, если расскажу ей я, а не репортёр по телевизору.

– Маму арестовали, – отвечаю я, брат начинает кашлять. Сади молчит. Мы все смотрим друг на друга со страхом. – В школу сегодня никто не пойдёт. Должны приехать социальные работники.

– Нас заберут в социальный центр? – испуганно спрашивает Глэн.

– Я не знаю, – выдыхаю я несколько слов, будто они жгут моё горло.

Мы доедаем завтрак молча, потом расходимся по разным комнатам. Я мою посуду, убираю на кухне, а после иду в гостиную. Я сижу на диване и смотрю в пустоту. Я думаю о вчерашних словах Джоса и понимаю, что он всё знал заранее. Он был уверен, что после сегодняшнего случая я не смогу с ним общаться. Он попрощался со мной потому, что знал, что его отец вновь причинит мне боль, и я не смогу простить этого ни самому шерифу, ни его сыну.

Не знаю, сколько времени проходит прежде, чем раздаётся звонок в дверь. Я вижу на пороге незнакомую мне женщину, а позади неё тётю Мирту и Хикса. Я бросаюсь к брату. Он обнимает меня и гладит по волосам, не произнося ни слова. Это именно то, что мне нужно сейчас.

– Ты как, солнышко? – спрашивает тётя Мирта. – Держишься?

Я утвердительно киваю. Мы проходим в гостиную, садимся на диван. Я смотрю на социального работника и с ужасом жду её слов.

– Эммелин, меня зовут Диана Мэдисон. Я здесь для того, чтобы ты, твои брат и сестра были в полной безопасности, – говорит она. Её голос довольно приятный, я немного расслабляюсь. Хикс сидит рядом, и это придаёт мне ещё большей уверенности.

Я смотрю на брата, тяжело дышу. Он берёт меня за руку, по телу пробегают мурашки. А ещё внезапно в груди вспыхивает чувство вины. За что? Неужели за тот поцелуй с Джосом?

– Вы нас заберёте? – тихо спрашиваю я и боюсь услышать ответ. Меньше всего мне сейчас нужно быть вдали от своего дома, родных, от мамы, и не иметь возможности помочь ей.

– Нет, было решено, что вашим опекуном будет ваша тётя. Мирта О'Келли. Конечно же, если вы согласны с этим. Вы можете проживать с ней здесь или же переехать временно в её дом. Я буду заходить к вам довольно часто, чтобы узнать, как ваши дела, – говорит Диана. Наверное, это её работа – располагать к себе людей, но должна признать, что Диана владеет свой профессией блестяще. Каждое её слово меня успокаивает и заставляет верить этой женщине. – Также у вас будет психолог, который тоже будет приходить несколько раз в неделю, что помочь вам справиться с нынешней ситуацией. Что скажешь?