– Мэли, прости, – выдохнул Хикс, отстранившись. Его взгляд был полон вины вперемешку с нежностью. Мне хотелось обнять его и не отпускать, но я понимала, что нельзя этого делать, иначе всё изменится. Хотя на самом деле к тому моменту всё уже и так изменилось.

– Хикс, тебе нужно поспать, – только и вымолвила я, стараясь говорить как можно спокойнее, хотя на самом деле внутри всё разрывалось. Меня будто наполнили до краёв огнём, я боялась сгореть заживо.

Мы никогда не говорили об этом после, не затрагивали эту тему. Продолжали быть сестрой и братом, но в душе каждый знал, что в тот день всё поменялось в корне. Мы не начали никакие отношения, но тот поцелуй нам показал одно – на самом деле мы не такие уж и кузены друг для друга.

И сегодня при разговоре с Хиксом я снова ощутила ту самую неловкость, когда не знаешь, кто вы друг для друга, чего можете требовать и что смеете испытывать. Голова шла кругом. Главное не сорваться. Нельзя рушить отношения. Со времён поцелуя прошло почти полтора года. У Хикса было множество девушек после. И я практически уверена, что он никогда и не думал о нас с ним вместе.

Я иду в душ и долго стою под струями воды. Я стараюсь очиститься от всего, что меня мучает, но понимаю, что воде это не под силу. Никому это не под силу. Я засыпаю сразу же, как только касаюсь головой подушки.

Во сне вижу Джоса. Он бродит по моей кухне, ищет в шкафчиках что-то, а после открывает окно и исчезает. Я кричу его имя, я хочу побежать за ним следом, но не могу открыть дверь. Я плачу и кричу, а потом слышу шорох в подвале. Мне страшно, но я всё равно спускаюсь вниз по лестнице, включаю свет и замираю от удивления. В подвале нет никакого чудовища, здесь стоит папа, он чистит ружьё, которое часто брал с собой на охоту. Я подхожу ближе, касаюсь папиного плеча и слышу громкий выстрел. Пол заливается кровью, но на этот раз она принадлежит не отцу. Кровь течёт из моего тела, оттуда, куда пару секунд назад выстрелил папа.

Я просыпаюсь снова с криком и долго прихожу в себя. Я лежу в постели, пытаюсь понять значение этого сна, хотя прекрасно знаю – сны не сбываются. Это лишь проявление нашего сознания. Но неожиданно меня словно ударяет молния. Я резко сажусь. Понимаю, что отгадала загадку, маленькую её часть. Подпольные пути, монстры. Убийца вёл меня в наш подвал, в место, где отец проводил очень много времени при жизни.

Всё утро я борюсь с желанием прогулять уроки и пойти в подвал, но понимаю, что не должна так делать. Если снова пропущу, мама узнает и будет долго читать лекции. К тому же, у меня выпускной класс. Как бы там ни было, нужно думать о будущем хоть немного. Если оно у меня есть, конечно.

Я отправляюсь в школу и с нетерпением жду возвращения домой, хотя не совсем представляю, что я могу найти в подвале такого, что укажет мне на убийцу. Вряд ли там есть какие-то секретные материалы. Дом осматривался полицией неоднократно. Да и вообще подвал у нас – это не заброшенная часть дома.

После смерти папы мы отнесли туда все его вещи. Так решила мама, и, если честно, впервые я была ей благодарна. Я не хотела стирать из своей памяти папу, не хотела избавляться от всего, что напоминало мне о нём, но натыкаться на его вещи раз за разом было просто невыносимо.

Первые несколько месяцев я заходила в папину комнату, садилась за стол, за которым он часто писал какие-то отчёты, укутывалась в его вещи, которые, как мне казалось, хранили его запах. И каждая эта секунда, проведённая в таких воспоминаниях, меня уничтожала. Я принималась плакать почти сразу, как только входила, и успокаивалась нескоро. В тот день мама нашла меня в папиной комнате, рыдающей на полу в обнимку с его старым халатом.