Девочка с чемоданом и мечтой Александра Роллин

© Copyright 2021 – Все права защищены.

Запрещается воспроизведение, копирование или передача содержимого этой книги без прямого письменного разрешения автора.

Ни при каких обстоятельствах издатель не несет никакой юридической ответственности или не несет ответственности за возмещение ущерба, убытки или денежные убытки в связи с приведенной здесь информацией, прямо или косвенно.

Как жить, когда ты узнаешь, что вошел в список потенциальных смертников? Где найти силы, чтобы двигаться дальше?

Когда мне поставили диагноз рак, все говорили, что у меня есть только два пути: опустить руки или бороться. Но чем дольше я жила со своей болезнью, тем отчетливее мне виделась другая альтернатива – просто жить. Смеяться от души, танцевать, страдать, ненавидеть, плакать, собирать себя по частицам.

Я уже дописала книгу, когда поняла, что она не про рак. Да, болезнь встряхнула меня, заставила, как четки, неторопливо перебрать всю свою жизнь. Ответить самой себе на множество вопросов. Но это все не про рак. Не про то, как из тупика, как мне тогда казалось, я постепенно прочертила новый путь. Хотя, когда после первой химиотерапии я стояла в чужой квартире в пригороде Парижа с видом на кладбище, мне казалось, что вся моя насыщенная событиями жизнь с размаху влепилась в это пыльное стекло и теперь мне предстоит наблюдать только тоскливый пейзаж за окном. Что ничего, кроме болезни, в моей жизни нет и уже не будет. Хотелось замереть и переждать этот страшный сон. Боль, страх, процедуры, анализы. И все же именно сквозь них и прорастала новая Я.

В апреле 2021 года моя жизнь резко изменилась. Врачи вынесли страшный для меня диагноз: рак правой грудной железы. Уже через месяц, в мае, мне удалили грудь. Назначили химиотерапию. Мое лечение – это 16 классических ударных доз химии плюс полтора месяца лучевой терапии. Впереди пять лет гормональной терапии. И все это при условии, что генетический анализ не выявит предрасположенности к раку и мне не придется удалять еще и вторую грудь, а также яичники.

Во время лечения я задавала сама себе множество самых разных вопросов и пыталась на них ответить. Наверное, так делают большинство людей, когда с ними случается любая беда, не только болезнь.

Так родилась и эта книга.

Надо сказать, что никто в моем окружении не болел раком и об этой болезни я знала только то, что сообщали скучные плакаты в лечебных учреждениях и социальная реклама. То есть практически ничего. Поэтому и к врачу я обратилась не сразу. Может быть, вообще не пошла бы, если бы на этом не настоял мой уже бывший бойфренд.

Я прекрасно помню тот день. Он ничем не отличался от любого другого мальтийского солнечного дня (в то время я жила на острове Мальта). Вернее, того, что с весны 2020-го мы привыкли считать нормой: локдаун, закрытые магазины, безумная жажда жизни. Подруга принесла ко мне на дом платье – примерить перед покупкой. Ее бизнес тоже переживал не самые лучшие времена, и она выкручивалась как могла. Это был последний раз, когда я так беззаботно любовалась собой в зеркале, не думая, во что могу превратиться.

Еще утром я мерила платье, а после обеда врач, рассматривая маммограмму, сообщил, что есть причины для тревоги, возможно, рак – точнее получится сказать после дополнительных анализов. Да, все шло по классической схеме. Моей первой реакцией было яростное отрицание: «Это ошибка, такого просто не может быть!» Однако анализы показали, что рак был уже запущенный и в силу возраста протекал в агрессивной форме: оказывается, чем ты моложе, тем быстрее развивается болезнь. И понеслось.

Параллельно с медикаментозным лечением мне порекомендовали общаться с энерготерапевтом, дескать, чтобы снизить побочные эффекты от вредных процедур. Почему бы не попробовать? До тех пор я, правда, никогда не обращалась к подобным специалистам, но после первой химии так накрыло, что я готова была хвататься за любую соломинку.

Рекомендованному мне специалисту было примерно сорок, и носил он загадочное имя Лунэ. Лунэ сразу заговорил о потаенных, скрытых причинах болезни. Обычно врачи не любят подобные разговоры, а мне они были необходимы и важны, ведь с того самого момента, как мне поставили диагноз, в голове бесконечно возникали вопросы: «Почему? Почему это случилось именно со мной? Ведь в моей семье ни у кого не было рака груди! Откуда вообще взялась эта гадость? Что теперь мне с ней делать?» Я пыталась говорить об этом с врачами, медсестрами во время процедур, но собеседники только пожимали плечами. Мол, экология, стресс, плохая еда, курение… Но ведь я не курю, занимаюсь спортом, живу не в Чернобыле. Что пошло не так?

Кабинет Лунэ находится в центре Парижа, на первом этаже старой пятиэтажки. Прямо под окнами бурлит жизнь в многочисленных кафе и ресторанах. Лунэ задает мне вопросы, я же стараюсь на них отвечать, одновременно пытаясь разобраться в себе. Похоже, самокопание стало моим главным занятием на время болезни… Тогда, в свой первый визит, я начала с самого мучительного для меня вопроса:

– Почему я заболела?

– А как вы думаете? – шершавый голос Лунэ расползался

по комнате.

– Может, я слишком многого от себя требую? – Я, конечно,

сказала ерунду – просто чтобы отгородиться дежурной фразой. Лунэ терпеливо ждал. – Наверное, у меня нет готового ответа, – выдохнула я.

– У больных раком обычно есть какой-то незакрытый психологический гештальт, поэтому очень важно, что на эту тему думаете лично вы. Бактерии и вирусы приходят извне, а рак – это ваши родные клетки, которые вдруг начинают вас атаковать. Получается, вы воюете сами с собой. Вопрос в том, почему вы это делаете.

– Вам не кажется, что надо быть осторожнее с такими гипотезами? – Я готова была взорваться. – Не хватало еще чувствовать себя виноватой в собственной болезни!

– Речь не о чувстве вины, только поиск причины. – Лунэ внимательно посмотрел на меня, как бы пытаясь убедиться в том, насколько понятен мне смысл его слов. – Вот вам история. Один из моих пациентов пришел ко мне в возрасте 63 лет с кучей опухолей в разных местах. Он расстался с женой, чтобы встретить старость с первой любовью. А супруга после этого заболела раком и умерла. Через год заболел и он сам. Итогом нашей с ним работы было удивительное признание: мужчина желал самому себе страдать так же сильно, как его жена, которую он бросил.

– То есть вы хотите сказать, что он сам вызвал свою болезнь?

– Я этого не утверждаю, но не исключаю такой возможности.

– Пожалуй, в этом есть определенный смысл. Я где-то слышала, что люди могут вызвать даже свою собственную смерть. Вы верите, что такое возможно?

– Я думаю, что человеческое сознание способно на многое. – Лунэ был хорошим слушателем, мысли и воспоминания захлестывали меня с головой.

– У меня был один коллега, который сильно изменился за

несколько лет до своей смерти. Он говорил тусклым, безжизненным голосом и пребывал в состоянии какой-то бесконечной тоски. Мне казалось, что у него просто пропало желание жить. И позже я несколько раз наблюдала подобные явления. Словно с человеком происходит внутренний суицид. Но я-то себе смерти не желала! – Мне показалось, что я оправдываюсь. – И мне еще столько бы хотелось сделать…

Лунэ кивнул, как бы подтверждая, что не сомневается в моих словах и скрестил руки на коленях:

– Расскажите вашу историю. Что случилось в вашей жизни… Возможно, нам удастся понять, что же произошло.

– Моя история началась… хм, довольно сложно сказать наверняка, откуда она берет свой отсчет. Но мой личный, внутренний кризис произошел примерно за три года до болезни. Кстати, мой лечащий врач предположил, что именно такое время, или чуть меньше, потребовалось болезни, – вдруг вспомнила я, но решила продолжить говорить о кризисе: – Что это было? Ощущение того, что я проживаю чужую жизнь. В какой-то момент стало совсем невыносимо. Словно я стою в центре запертой наглухо комнаты, а где-то там, снаружи, кипит жизнь, о которой я всегда мечтала. И самые важные для меня вещи случаются с другими людьми, но не со мной. А ведь я жила в Париже – в городе, который для некоторых сам по себе является мечтой. О нем когда-то мечтала и я. Пожалуй, моя история началась именно с Парижа, десять лет назад.

Париж в январе не то чтобы пустынный, он, скорее, спокойный. Уже схлынуло безумие рождественских праздников и новогодних каникул, жизнь только набирает темп и скорость на весь год. Я приехала во Францию, чтобы быстро заговорить по-французски, поскольку планировала уехать в Квебек. Поэтому в хмурый парижский день начала нового 2011 года настроение у меня было самым радужным. Надо было успеть покататься на ледовом катке Эйфелевой башни, назначить пару свиданий, перенять повадки и манеры парижанок…

Знакомый, встретивший меня в аэропорту, всю дорогу рассказывал об особенностях жизни в Париже и первым делом повез меня в закусочную.

– Ты, главное, будь осторожна, – наставлял он.

Знакомый был приятелем моей подруги. Молодой человек два года учился в Париже и говорил со знанием дела.