Через три часа сорок минут меня отпускают на волю, и я сразу еду домой, где еще на моменте открывания личины понимаю, что-то не так.

7. Глава 7

ЛИНА

– Сямбель, лапочка мой, ты где, дружочек? – зову кошака, распахнув дверь, но не перешагивая порог.

Внутренний голос сигнализирует об опасности, а мозг врубает аналитику сам по себе. Коврик у двери лежит идеально ровно, а раньше был сдвинут на пару сантиметров влево. Можно все свалить на то, что кто-то мимо проходил и задел, вот только моя дверь крайняя, топтаться тут некому, а уборщица приходит раз в две недели, то есть и не она.

Дальше касание ручки двери и поворот ключа в скважине. Всё идеально на первый взгляд, но… щелчок при повороте мягкий, будто кто-то смазал механизм, чтобы он не грохотал. Точно не я, хоть мастер несколько раз предупреждал не затягивать. И сама ручка – с внутренней стороны я в свое время забыла снять ценник, а потом так и оставила, как личную фишку, он лип к пальцам, если кто-то обхватывал ручку целиком, потому я привыкла держаться за нижнюю часть… а сейчас там пусто.

– Мя, – раздается еле слышное недовольное ворчание после третьего зова, но питомец так и не появляется в зоне видимости.

Делать нечего, распахиваю дверь шире, захожу внутрь и как-то сразу ощущаю, что посторонние, да, были, но уже ушли. И сейчас мне точно ничего не угрожает. Кот обнаруживается на кухне. Забился между холодильником и стеной, но выходить не спешит, лишь хмуро зыркает.

– Напугали тебя, да? – спрашиваю, протягивая ладонь и поглаживая своего трусишку по мягкой голове.

– Мя, – выдает он недовольно.

Понятное дело, напугали. В противном случае мой немаленький тушканчик вряд ли бы заныкался в такое узкое место.

– Ладно, Сямбель, успокаивайся, лечи нервы, – высыпаю ему в миску любимый корм из пакетика, – а я ненадолго.

Еще с минуту глажу ворчуна и, заперев дверь, спускаюсь на этаж ниже. Если кто и знает, что могло происходить в мое отсутствие, то только Иза.

– Ой, Линочка, здравствуй, дорогая, – соседка открывает дверь через три минуты настойчивых звонков и приветливо улыбается.

– Добрый вечер, – киваю в ответ и, зайдя внутрь, чтобы избежать «лишних ушей», тут же перехожу к делу.

– Иза, скажите, а Вы ничего сегодня подозрительного во дворе не заметили? Может, молодежь какая хулиганистая к нам в подъезд заходила? Шумела, кричала? Или другие подозрительные личности?

Мавкову я выбираю прицельно. Она – не только женщина приятная и доброжелательная, но и любознательная до жути. То есть успевает отслеживать не только новостные каналы и передачи о жизни «звезд», но и все передвижения соседей с раннего утра. Это я гулять люблю, а она большую часть времени коротает в кресле у окошка, откуда открывается отличная видимость и в телевизор, и во двор.

– Нет, – немного подумав, выдает соседка. – Тихо все было. Как обычно. Ну, если только Альбора не считать. Давно его не было видно.

– Альбора? – уточняю, не понимая, о ком речь.

– Ну да, это наш участковый. Мальчишка еще. Пухлый такой, круглолицый. Лет тридцати примерно. Он сегодня во дворе крутился в начале двенадцатого. Но, может, как раз этих самых хулиганов, про кого ты спрашиваешь, и искали.

– Он был не один? – цепляюсь к последнему слову, произнесенному во множественном числе.

– Верно, – согласно кивает головой, а потом, притушив голос и поманив пальцем, тихонько добавляет. – Приезжала большая черная машина без номеров. Богатая такая, с темными стеклами, как у Вультиевых из сорок шестой. Оттуда двое вышли. Вроде как серые, неприметные. Якобы штатские. Вот только…

– Что? – не выдерживаю паузы.