Я готова была поклясться, что тогда наступил самый страшный момент в моей жизни. Я понимала, как близок был выстрел. А если пуля вырвется из дула, то это уже конец. Ему просто не жить. И все из-за меня.

Я готовилась упасть на колени перед людьми со стволами и молить их о пощаде. Но Карим не собирался выпускать меня из рук. Он крепко вжал меня в грудь и... нервно засмеялся.

– Тебе нужна причина?   

– Да! – гаркнул Питбуль, тыча в нас пистолетом. – Назови мне ебаную причину! Хоть одну!

И Карим ему ответил:

– Я твой родной сын... Или тебе отшибло память?

Услышав такое, я просто впала в дикий ступор. Неужели это правда?

– У меня нет сына! – огрызнулся Питбуль, как потрепанный жизнью пес, дерущийся с другими за еду на улице. – Ты ошибся, пацан... 

– В том и проблема. Что у меня тоже никогда не было бати... Порой я понимаю маму. На ее месте я сделал бы так же... Прощай.

Карим отвел глаза от отца и понес меня по живому коридору из вооруженных людей. Но он знал – никто не посмеет выстрелить. Если медлит главарь, то банда отступит. Я оглянулась на Питбуля и увидела, как он меняется в лице. На смену борзости и злобе приходили боль и растерянность, им овладевала пустота. Она чернела внутри его души бездонной дырой и лишала последней радости – быть чьим-то отцом и чувствовать тепло кровной семьи. Его сын уходил, и сам он опять оставался один, наедине с самим собой. Питбуль боялся одиночества и понимал, как все это глупо – враждовать со своим отражением в зеркале.

– Как она? – еле выдавил он из себя, когда Карим уже почти дошел до выхода. Он опустил пистолет и хотел услышать правду. – Она с тобой общается?

Но Карим застыл на месте и задал встречный вопрос, даже не оглянувшись:

– Разве тебе не все равно? Что ты хочешь узнать?

– Она в порядке? – хрипло сказал Питбуль и потупил взгляд. Как будто алкаш, которому на голову хлынуло ведро ледяной воды. И теперь он отрезвел, припомнив семью. – С ней... с ней все хорошо?

Карим стиснул зубы и все же повернулся для ответа:

– С мамой всегда все хорошо, если рядом нет тебя. Даже не думай ее искать… Если узнаю, что ты пытаешься опять сломать ей жизнь – переломаю руки.  

6. 6

Карим

Мы ехали молча. Я ничего не спрашивал, а Ната не отвечала. Один лишь молчок и тихая музыка, которую я включил на автомате – просто чтобы хоть немного успокоить нервы. Потому что психовать мне тогда хотелось выше крыши.

Еще час назад я был уверен, что уже не увижу ее. Моя девчонка вдруг исчезла. Как под землю провалилась. Я решил, что она сбежала домой, но горе-мамашка была подшофе и просто недоумевала от моих расспросов. А больше ей было некуда пойти. Тем более без денег, без моей поддержки. Я в тот момент был зол дико – Ната теперь под моим крылом. Все, что она делает, что говорит, как выглядит, что надевает... Все это не только ее жиза, но и моя. Теперь мы с ней одно целое – нравится это ей или нет. Но от себя я Натку не отпущу ни на сантиметр.

– Что ты у него забыла? – спросил я сухо, не отводя глаз от дороги.

– Что? – будто очнулась Ната и посмотрела на меня красными от слез глазами. – О чем ты?

И я повторил свой вопрос еще четче, буквально по слогам:

– Какого хрена ты туда поперлась?

– Карим, я... 

– Ты решила метнуться к Питбулю? Он тебе так понравился, что ты подумала фигачить на два фронта?

– Чего? – вырвался у нее смешок, хотя смешного ничего не было.  

– Ты это специально делаешь? Хотела мне просто насолить, да? Искала, куда больней ударить? Вот так ты меня благодаришь за гостеприимство?

– Гостеприимство?

– Да, гостеприимство! – сжал я крепко руль, превозмогая тягу схватить ее за задницу и хорошенько проучить. – Я к тебе со всей душой, а ты, блядь, в ресторан с моим отцом поперлась! Он тебе небось лапши на уши навешал... Чем ты думала, Ната?!