Пожалуйста, нет!

Но Нинель оборачивается. Приспускает свои очки. Осматривает меня с ног до головы. По спине холодный пот катится. Страшно становится. Это ведь верный билет на исключение из школы.

- Птицына! – орет так, что все зажимают уши. – Марш к директору!

----                                                                                                                                                        

Так, не плакать, не плакать!

Один сплошной стресс!

Двадцать минут объяснений и первое предупреждение. Не знаю, поверили ли они, но рада, что не сразу отчислили. Сказали написать объяснительную, взять новую форму. А, и заплатить за старую.

А она дорогая.

И теперь я не знаю, как сказать об этом родителям.

Это же катастрофа!

Я уже на наблюдении. А зная одноклассников, благодаря им, я вылечу очень быстро.

Иду по пустому коридору, так как идёт урок, и пытаюсь не заплакать. Сначала нужно в туалет – умыться. Я заворачиваю за угол и резко останавливаюсь.

Рядом с открытой дверью вижу парня и девушку. Она сидит на подоконнике, целует… Хана. Да, мой вчерашний спаситель и сегодняшний могильщик сейчас хорошо обрабатывает, кажется, одноклассницу Саши.

Мы учимся в разных классах, но знаю многих ее одноклассников.

Хочу развернуться и уйти, но Хан замечает меня, отрывается от девчонки. И снова на его губах появляется ухмылка.

- У нас тут наблюдатели.

- Я не хотела, - говорю быстро. – И уже ухожу.

Не хочется мне проблем. Особенно с ним. За сегодня я уже наслушалась, что его все любят.

Перейди ему дорогу – жди беды. А мне одного предупреждения хватило.

- Да, вали отсюда, неудачница, - цедит сквозь зубы девочка.

- Оставайся, - вдруг говорит Хан. – Хочешь присоединиться?

- Хан, ты чего?.. – она спрыгивает с подоконника.

Я сглатываю и не понимаю, что происходит.

- Иди на урок, Рит, - равнодушно проговаривает, засунув руки в карманы штанов. Эта самая Рита краснеет от ярости. Разворачивается, летит в мою сторону и агрессивно кричит:

- Я Люба!

- Да пофиг, - эти слова она уже не слышит.

А я чувствую на себе взгляд его карих глаз. Стоит, сканирует меня и улыбается.

- А ты, я смотрю, магнит для неприятностей.

- Это все из-за тебя. Не увидь Нинель этого, может, заметила потом. Когда уроки уже кончились!

Он хмыкает.

- И вчера из-за меня ты в снегу валялась, да? – вспоминает вчерашнее. – Я тебя спас, вообще-то. Могла бы и «спасибо» сказать.

- Я хотела, - признаюсь честно. – Но потом передумала. Когда в кабинете у директора мне кричали об отчислении.

- Сама виновата, - плечами пожимает. – Знаешь какое к тебе отношение и оставляешь форму где попало.

Поджимаю губы и впиваюсь ногтями в кожу. В чем-то он прав. Но я же не думала, что они все это ночью провернут.                                                         

- Поэтому я всё ещё требую награду за спасение.

Я быстро прохожу мимо, не собираясь этого делать. Но он хватает меня за запястье.

Дёргает на себя. И я вжимаюсь в его тело. Утыкаюсь ладонями в грудь. Сглатываю, и чувствую странную тревогу.

- Не хочешь – возьму сам.

Вплетает пальцы в мои волосы. И надавливает на затылок, наклоняясь.

Хлопаю глазами, и брыкнуться не успеваю. Вижу этот равнодушный взгляд. Ему плевать кто передним, кого целовать. Просто забавляется со мной, чтобы себя занять.

- Ханов!

Я вздрагиваю, а его губы не успевают дойти до цели. Я тут же выворачиваюсь, боязно смотрю на проходящего мимо учителя литературы.

- Живо на уроки, - цедит сквозь зубы. – Пока вас никто не увидел. Или предупреждения захотелось?

Я отрицательно мотаю головой.

Второй галочки напротив своего имени я не переживу.