Вот и сейчас, желудок снова скручивает, но он уже и так опустошен, поэтому я позволяю себе смотреть дальше. Это до жути отвратительное, но захватывающее дух зрелище.Ровно до того момента, пока взгляд не натыкается на оторванную почти до локтя человеческую руку с часами, которые мы с Лексом так долго выбирали в подарок дяде Олегу.

– О боже! – не сдержавшись, вскрикиваю, зажимая рот ладонями. – Боже!

В нахлынувшем порыве паники отшатываюсь и спиной натыкаюсь на стену. С ужасом осознаю, что секунду назад впечаталась в чужую кровь – останки близкого человека и делаю шаг вперед. Мне бы сейчас развернуться и бежать, но я боюсь поворачиваться спиной, словно бы кто-то здесь может напасть.

Должно быть, я бы попросту рухнула на пол, но меня сдерживает то, чем залит, измазан пол. Грохот со стороны комнат заставляет подпрыгнуть на месте. Тетя Лера! Боже мой! Здесь же должна быть еще она!

Превозмогая отвращение и страх, стараясь ни на что не наступать, перепрыгиваю чужие останки, практически не касаясь пола. Добираюсь до первой комнаты. В гостиной чисто, если кавардак и полный хаос можно считать порядком. Надо посмотреть дальше.

Возвращаюсь в коридор. Господи! Ну почему это происходит опять? Почему я снова теряю таких близких сердцу людей?! Дядя Олег, что же произошло с нашей семьей? Ты же был таким сильным и величественным, могучим и властным. Кто посмел такое сотворить с нами? Может, и Лекс неспроста в больнице оказался? Боже! Нужно выяснить, что с братом!

Не помня себя, пробираюсь в следующую комнату – спальня родителей Лекса. Сидя на полу, прислонившись спиной к кровати, прижимая руки к окровавленному животу, находится бледная, словно полотно, но все еще живая тетя Лера.

Увидев меня, она даже пытается улыбнуться. С ужасом наблюдаю, как из уголка рта женщины начинает стекать по подбородку почти бордовая, тягучая, будто недоваренная карамель, кровь. Очевидно, почувствовав это, тетя Лера пытается сплюнуть накопившуюся во рту жидкость и привстать, опираясь руками о борт, из-за чего на пол с мерзким хлюпаньем падают… кишки!

Хочу развернуться и убежать, но тело не слушается. Вместо этого обессиленно падаю на колени рядом с женщиной и, аккуратно прихватив пальцами содержимое ее организма, пробую вернуть на место. Однако слизкие внутренности не хотят в живот, где зияет огромная дыра и все залито кровью, в которой теперь и мои руки.

– Ты пришла, – хрипит мама Лекса, оставляя кровавые брызги, долетающие и до меня. – Успела.

– Боже мой, тетя Лера, надо скорую вызвать! Что здесь произошло? – восклицаю, едва ворочая непослушным языком.

Голова кружится от тошнотворного запаха. Кажется, я затылком чувствую Старуху в черном с косой, которая стоит и терпеливо дожидается новую жертву. Мне внезапно становится холодно и лишь это спасает, не позволяя терять сознание.

– Ларочка, солнышко, – я вижу, насколько тете Лере тяжело говорить, потому что она буквально захлебывается кровью, но не сдается. – Только тебе я могу открыть правду. Лишь ты одна в силах помочь Алешеньке выжить.

Женщина крепко хватает меня за руку, словно бы боится, что я куда-то исчезну, словно бы я – единственный спасательный круг. Удивительно, что в столь тяжелом состоянии у мамы Лекса ещё остаются силы.

Почти перестав дышать, превращаюсь в одно сплошное ухо. Конечно же, я прекрасно понимаю, что помочь моей второй матери (а именно таковой я и считаю тетю Леру), не смогу, как бы того ни хотелось. Но одна только мысль о том, что Лекса можно спасти, уже невероятным образом согревает душу. Он должен жить!

– Доченька, у Алешеньки есть брат...