А ткацкий, потому, что колхоза-то уже нет. Давно нет. Очень давно. Раньше, в советское время, колхоз был. Все было колхозное – земли, поля, дом культуры, больница, и детские сады. Да все! Все жители станицы в колхозе работали. А теперь колхоза нет. Кто ж будет кукурузу- то выращивать? Некому! Кукуруза – очень дешевый товар. Невыгодно нынче. Особенно, принимая во внимание тот факт, что можно организовать бизнес и повыгоднее.
Поэтому и ткацкий! Сырье по всей стране заказать можно!
Кстати, будем знакомы, меня зовут Игорь Александрович Тюленев, директор и, по совместительству, владелец, практически наследник, этого комплекса, выкупленного у государства на определенных условиях.
– А что это за условия? – вдруг оживившись, поинтересовалась моя дочь, Тася.
Директор глубоко вздохнул и выглянул в белое пластиковое окно. Девушка Оля, картинно разбросав ярко- каштановые локоны, продолжала возлежать на белом диване с отсутствующим взглядом, болтая в воздухе стройной ножкой в босоножке.
– Нужно до последней плиточки воссоздать исторический вид комплекса.
Вроде бы, как комплекс должен играть не только промышленную, но и туристическую роль в нашей станице. Должен стать исторически привлекательным для туристов с точки зрения архитектуры и культурно-промышленного наследия.
Задача упрощается тем, что эти условия полностью совпадают с моими желаниями.
А вы надолго к нам с Дальнего Востока? Я так понимаю, Алена Игоревна, Вы родились в нашей станице, – директор резко обернулся и пристально заглянул мне в глаза.
– Так точно! – отрапортовала я, чуть ли, не вскочив с кресла по-военному, но кресло было очень мягким и глубоким, и так просто мою тушку не выпустило. – Родилась в нашей станице. В детстве была перевезена на Дальний Восток.
– А вернулись зачем?
Мы с дочерью переглянулись, улыбнулись друг другу с пониманием, и одновременно вздохнули.
– Решили попробовать начать жизнь заново. С чистого листа, так сказать. – ответила я. – Ваше предложение о работе дает нам шанс серьезно задуматься над тем, чтобы остаться здесь надолго, может быть, навсегда.
– Где остановились? Как решили жилищную проблему? – склонив голову чуть к плечу, и так же заинтересованно глядя на нас, поинтересовался он.
– Дом у меня отцовский, отчий дом, заброшенный, на Красноармейской. Там и жить будем, – сообщила я ему.
– Если нужна помощь по восстановлению или ремонту, обращайтесь, – радушно предложил он.
– Мы справимся! – благодарно кивнула я ему в ответ.
– Дальше по коридору Ваш кабинет, правда, в таком же разрушенном состоянии, как и этот.
С производственными цехами ознакомитесь завтра. Анастасия сама подготовит для вас обеих трудовые договоры. Ну, и для всех остальных соответственно.
Компьютеры есть, рабочие места сформированы. Ремонт в кабинетах и цехах будет производиться параллельно с налаживанием производственного процесса.
Рабочий день начинается в 8 утра. До завтра! – он приветственно кивнул и, отвернувшись, показав нам, что разговор окончен, приступил к работе на компьютере.
Мы озадаченно переглянулись. Что-то осталось за кадром. Что-то недосказанное. Не выясненное.
Глава 4
Мы озадаченно переглянулись. Что-то осталось за кадром. Что-то недосказанное. Не выясненное.
– А можно нам СЕЙЧАС начать осмотр производственных цехов, всего комплекса и рабочего кабинета? – осторожно поинтересовалась Тася вкрадчивым голоском. – Чтобы не терять времени завтра.
– Можно, – не отводя взгляда от монитора, ответил он. – Пропускной системы в цехах пока еще нет, контроль только на входе, около входных ворот. Охраннику скажете, что работаете с завтрашнего дня, он вас задерживать не будет.