- Мы вчера с ним весь вечер говорили на эту тему. Он сильно нервничает. И я тоже. Из-за него. Даня не заслуживает такого отношения с твоей стороны.

- Какого? Что я сделала?

- Он ведь тебе помог? И заплатил прилично, насколько я знаю? И фотосессию вам устроил с сестрой, тоже заплатил, хотя это было… Ой…Прости, я… Я не то хотела.

- Что это было? – переспрашиваю, хотя ответ знаю. А Варвара голову опускает и так натурально краснеет. – Благотворительность, да? Подачки? Весело… То есть вы что, думаете, это всё игра для меня что ли?

Я понимаю, что нельзя срываться. Нужно сохранять спокойствие. Но просто не могу!

Меня бомбит не по-детски!

Значит вот оно что! Данечка решил, что он может меня облагодетельствовать? А по факту просто использовал? Для чего? ЧСВ своё почесать? Доказать всем вокруг, какой он хороший, правильный?

Надо же, помог бедным сироткам заработать на хлеб!

Боже, как противно!

- Соня, ты не поняла, Даня на самом деле хотел тебе помочь, из самых лучших побуждений!

- Всё я поняла. Спасибо. Извините, мне правда нужно идти. У меня сегодня много работы.

- Соня! Боже… я всё испортила! Прости меня! Прости Даню! Ему очень нужна твоя помощь!

- Ну, если она ему очень нужна – пусть обращается. Помогу. Только цена будет выше. Тарифы поменялись. Десять тысяч за съемку.

- Сонь, не сходи с ума. Ну прости меня, что я вот так… Боже, я просто… ужасно себя чувствую.

- Да ладно, не парьтесь. Даня же мажор, заплатит, если ему так надо. Всего хорошего.

Злюсь так, что сама себя перестаю контролировать. Вот-вот взорвусь.

Вылетаю из аудитории, быстро сбегаю по лестнице, заскакиваю в помещение, где хранится инвентарь, и просто ползаю по стене, пристраиваясь между ведром, на котором сохнет ветошь и шваброй.

Вот оно, твое место, Красотка. Вот где ты должна находиться. Ты уборщица, а не модель. Съемки – это так, жест благодетеля. А ты себе возомнила…

Уничтожает этот обман, словно растворитель краску. Чувствую себя «Данаей» Рембрандта – краски бесценного холста пузырятся под кислотой, которую плеснул на полотно дикий фанатик.

Разъедает душу.

Ложь. Помощь – ложь. Дружба – ложь.

Прикосновения – ложь. Всё, что было между нами – тоже ложь. Вернее – мои фантазии.

Потому что ничего не было.

Это я себе всё придумала. Это я надеялась, что у Дани ко мне есть хоть какие-то чувства.

Да, они есть. Чувство, что за мой счет можно поднять свой личный рейтинг. Быть хорошим. Чувство, что, помогая сиротке выходишь не новый уровень.

Господи, как же мне больно!

Он еще и по Арине проехался! Как мне теперь ей объяснить, что Даню мы больше в гости не позовём? Да, он теперь, наверное, и сам не придёт, когда эта коза Варенька ему всё расскажет!

Ну и ладно, и пусть! Пусть так и будет!

Всё, плевать. Мне на самом деле надо работать. Пока Арина еще в саду нужно хоть пару аудиторий вымыть, где занятия уже закончились на сегодня.

Только переодеться бы не мешало.

Выхожу из кладовки, прохожу несколько шагов и вижу своего бывшего одногруппника, Матвея Стеклова. Он поступил, кажется в архитектурный. Хороший парень был, хотя тоже из мажоров. Впрочем, у нас тут всегда было много золотой молодежи.

- Красотка, привет! Круто, что я тебя сразу нашёл, у меня к тебе дело. Слышал, ты у нас теперь модель?

Чёрт, опять это дебильное слово!

- Тебя обманули, Матюш, я уборщица.

Ухмыляется, хорош собой, еще и вырос за это время, кажется, и шире стал в плечах.

- Ладно, не прибедняйся. Мне нужна модель, я делаю работу на конкурс «Лики любви», может слышала? Там… не совсем обычная фотосессия…

Как по заказу в коридоре появляется Да Винчи и слышит, как меня приглашают быть моделью для того же конкурса, для которого меня снимал он.