– Сухаркова?

– Ну, может, и любовь… Только Матвей ее не любит!

– То есть между ними ничего нет?

– Сейчас нет и раньше не было. Долго не было… Ну а потом он сорвался. Он же мужик! Здоровый мужик! А эта бл… Прости, Господи!.. Эта дрянь на шею ему вешалась, проходу не давала.

– И вы это терпели?

– А что мне, по-вашему, убить ее надо было!.. А вы что, меня в чем-то подозреваете? – спохватилась Тельникова.

– А с Риммой Дмитриевной что-то случилось? – спросил Павлов, внимательно глядя на женщину.

Вдруг она знает то, о чем они еще только догадываются. Вдруг это она и порешила свою соперницу?

– Ну вы же сказали, что она пропала!

– Может, просто квартиру где-нибудь сняла. И живет… Собирается жить с вашим мужем.

– Квартиру сняла? – задумалась Тельникова.

– Может, вы знаете, где она может быть?

Женщина мотнула головой. Не знала она, где искать Сухаркову. И ничего нового про свою соперницу не сказала. И признаваться в ее убийстве не стала. Максим решил закончить разговор. Сначала нужно узнать, где Тельникова находилась в момент преступления, тогда уже можно продолжать расследование. Но когда наступил он, этот момент? К месту, где нашли машину, Сухаркова подъехала позавчера, четырнадцатого декабря в шестнадцать двадцать, Максим пробил это через телефон. Но было ли совершено преступление?..

– Кому-то любовь, а кому-то рога, – невесело улыбнулся Стасов, усаживаясь в машину.

– Это ты про Тельникову?

– И про Сухаркова.

– А сама Сухаркова?.. Ее муж утверждает, что у него есть любовница. Даже адрес дал. А Игольникова не верит…

– А жизнь она такая, мягкая булка когда-нибудь зачерствеет. Взял да и влюбился на старости лет… Где там у нас любовницы живут?

– У нас не знаю, а у Сухаркова – улица Советская, дом тридцать восемь… И квартира тридцать восемь.

Авгеева Дарья Федоровна работала воспитателем, Максим знал номер детского сада, но все же решил для начала заехать к Авгеевой домой. И не прогадал. Во дворе у подъезда стоял внедорожник «БМВ» со знакомыми номерами. Дверь открыла миловидная девушка лет двадцати пяти, нежные черты лица, женственность в каждом движении. Волосы зачесаны назад, губы накрашены едва-едва, помада не слизана, тушь под глазами не размазана. Не похоже, что девушку оторвали от интересного занятия с женатым мужчиной.

– А нам бы Сухаркова Илью Даниловича увидеть! – мило улыбнулся Максим, раскрывая удостоверение.

– А-а… Почему вы думаете?.. – замялась девушка.

– А что вы так переживаете? Скажите, что Сухарков кран чинит… Илья Данилович! – позвал Павлов.

– Ну здесь я, и что? – спросил появившийся Сухарков.

Костюм на нем, галстук снят, но рубашка застегнута на все пуговицы кроме верхней. Правильно застегнута, видно, Сухарков одевался не торопясь.

В кармане у Максима зазвонил телефон, он достал мобильник, глянул на дисплей.

– Слушаю, товарищ подполковник!

– Ну что я могу сказать, водолазам слава, – совсем не весело проговорил Малахов. – А Сухарковой вечная память.

– Нашли?

– Нашли. В одежде. И без следов физического насилия.

– Сейчас подъедем, глянем.

Павлов закончил разговор и выразительно посмотрел на Сухаркова.

Ледяная вода замедляет, но не останавливает процесс разложения тканей. Гниение уже тронуло лицо женщины, а еще кожа сморщилась от долгого пребывания в воде. Но Сухаркову хватило быстрого взгляда, чтобы узнать в покойнице жену. Обхватив руками голову, он опустился перед ней на колени, даже открыл рот – в немом вое.

– Узнали? – взяв его за руку, спросил Стасов.

– Это Римма! – сдавленно простонал мужчина, медленно поднимаясь на ноги.

Труп нашли метрах в ста от брошенной «Мазды». Течение прибило тело к берегу, там оно зацепилось за корягу. Труп мог бы и не всплыть, хорошо, что Максим обратился за помощью к водолазам.