– Там была девушка, да? Ты ее видел?

– Видел.

– Что будет с ней дальше?

Я не знал ответа на ее вопрос, хотя предполагал, что искать девушку будут долго. Не смотря на близость города, эта часть леса была глухой и труднодоступной. Без собак, люди сюда не забредут.

– Если ки-ки показали тебе жертву, быть может, ты видела и убийцу? – решился предположить я.

Алина убрала волосы со лба.

– Я видела его плечи. Широкие. Очень широкие. Он был одет… Как охотник.

Ее пальцы медленно забрались под волосы. Девочка зажмурилась.

– Он нес ее в гору. Несколько раз он поскальзывался, поднимался и нес все дальше и дальше вверх по склону. А потом он как будто распался в воздухе, и я перестала его видеть. Тогда я поняла, что мы опоздали.

– Поняла, но все-таки продолжила идти по его следу?

– Да, – кивнула Алина. – Чтобы ты мне поверил. Если бы ты не увидел ее, ты бы мне не поверил.

Я провел ладонью по ее лицу. Кожа была горячей и влажной.

– Да. Не поверил бы. Но почему-то я пошел за тобой. Поднялся среди ночи, оделся, вылетел из дома. Как думаешь почему?

– Не знаю.

– Я до сих пор думаю, что сплю. Только одно не дает мне покоя: запах женских духов. Я знаю его. Я бы ни за что не обратил на него внимание, если бы не знал. Такими духами пользовалась девушка с моей прошлой работы. Стойкий, как смоль запах. Резкий, сладковатый, так что во рту появлялась слюна.

Алина вздрогнула. На мгновение ее лицо пересекла полоса боли и страха.

– Верь мне, пожалуйста, – сказала она почти шепотом. – Мне очень нужно, чтобы ты мне верил.

Мне почудилось, будто меня к чему-то готовят, но внимания этому не придал. Не было времени. Я поднял голову и где-то со стороны моря увидел черную тучу.

Туча наползала на лес.

Мы едва успели выйти на тропу, когда грянул ливень.

Небесные врата разверзлись и нам пришлось срочно искать укрытие в лесу. Где-то на склоне мы натолкнулись на старую беседку. Крыша у нее текла, лавки промокли, и нам не оставалось ничего другого, как прятаться под большим прямоугольным столом. Там мы провели последующие полчаса. Из леса то и дело раздавались страшные звуки. Где-то кряхтели деревья, где-то завывал ветер. Ночь была ужасной и бесконечной. Мы грелись, тесно прижавшись друг к другу, и, когда туча ушла на восток, нас объял плотный холодный туман.

Объявление

Несколько дней спустя, возвращаясь с работы, я зашел в супермаркет, чтобы купить что-нибудь на ужин. Я сделал круг, отстоял очередь перед кассой, расплатился и уже собирался пуститься в обратный путь, когда увидел это.

На доске висело объявление, ничем не примечательное, но в отличие от других, идеально новое, словно приклеенное только что. Ни один уголок не был вздернут. Ни одной морщинки на листе. Ни одного потека или помарки от свежего клея или дождевых капель. Передо мной была работа профессионалов, пользующихся специальными роликами для разглаживания плакатов и бумагой, выдерживающей атмосферные осадки. Такая работа бросается в глаза своей безупречностью и качеством. Глаз прохожего невольно цепляется за подобные вещи. Вот и мой взгляд остановился, точно попал в петлю, и продолжил бежать по строчкам, из которых означало, что кто-то ищет девочку без имени, фамилии и каких-либо отличительных черт. Ее называли просто «девочка», будто любой читавший сразу понимал, о ком идет речь и говорил себе: «Ах, ну да, точно. Я же ее видел!» Фотография тоже отсутствовала. Под нижней строчкой находился смайлик с улыбкой-радугой и телефон для связи.

Я много раз видел, как ценой волонтеров и полиции пропажа ребенка превращала город в паутину, куда рано или поздно попадала каждая муха. Сквозь нее нельзя было просочиться даже тем, кто не привык выходить из дома. Рано или поздно кто-то заглядывал в бесхозные постройки, интересовался у соседей состоянием тех или иных помещений и появляющимися там лицами. Волонтеры, как черви прочесывали каждый квадрат земли. Водолазы обшаривали морское дно. Лесники прочесывали лес. И ребенок находился. Живой или мертвый, но его находили, и не могло произойти такого, что пропавший шестилетний мальчик или десятилетняя девочка навсегда застревали в мире безызвестности, а их родители до своей смерти ждали его домой.