Этот Лев так беспечно говорил, ни капли не переживал.

Словно каждый день через подобное проходит.

– Братишка, не вставай, - заботливо предупредил его Нил. И у него даже голос изменился, в нем скользнула теплая нотка. – Слушай сюда, врачиха. Ты его заштопаешь так, чтобы даже следа не осталось.

– Я не смогу! – Вера вскочила, смело встретила взгляд Хаза. Совсем не такая трусиха, как я. – Такие операции не делаются на дому.

– А ты сделаешь. Считай, что у меня есть залог твоей мотивации.

Нил в мою сторону двинулся.

Остановился рядом, пальцами моего подбородка коснулся.

Провёл по губам, они моментом онемели.

А затем мужчина резко дернул на себя, показательно под моё платье забрался.

Я даже звука произнести не могла. Замерла, когда пальцы начали оттягивать резинку моих трусиков. Нил словно играется, заставляя дрожать в его руках.

– Если хочешь, чтобы сестренка целой осталась, то сделаешь всё, что я скажу, - Нил приказал, сжимая мои ягодицы. – Или мы с братом посмотрим, как с ней развлечься можно.

– Я сделаю! – Вера закричала, бросилась к нам, но Вадим её перехватил. – Сделаю. Не трогайте её, пожалуйста. Я… Мне сприт нужен, - начала перечислять, голос дрожал. – И скальпель. Или нож.

– Займись этим, - Нил приказывает брату, а потом впечатывает меня бедрами в свой пах. Наклоняется, шепчет, чтобы только я слышала: – А я пока тобой займусь, куколка.

5. Глава 5

Он займется мной.

После этого обещания показалось, что места в гостиной стало в два раза меньше, он собой загородил меня ото всех.

Выбора не оставил, лишь сидеть, спиной вжавшись в кресло, и смотреть в его черные глаза.

Затаила дыхание.

И вздрогнула, когда из коридора послышался стук – затарабанили в дверь кладовой.

– У меня клаустрофобия! – тонким голосом выкрикнула оттуда Люба. – Пожалуйста, выпустите. Я буду молчать! Клянусь!

Хазов выслушал это обещание, не отрывая от меня немигающего взгляда. Выпрямился.

– Вадим, заткни уже эту истеричку, - бросил брату. – Куколка, - а это мне. – Ты со мной.

Он рывком выдернул меня из кресла, и платье задралось. Кое-как успела одернуть подол, и он потащил меня к выходу.

– Куда вы ее…- начала было Вера.

– Ты задачу свою уяснила, доктор? – хрипло спросил он. – Приступай.

Меня вытолкнули в коридор. На запястье цепко сжались горячие пальцы.

Я в шубке.

Но касание этого мужчины сквозь слой меха прожигает, словно меня раскаленными щипцами за руку обхватили.

Хаз посмотрел на младшего брата, что двинулся к кладовой и крикнул ему в спину.

– Я машину в гараж загоню. Вадим, только не накосячь здесь.

– Ты у нас один умный, - последовал негромкий ответ.

С ехидством, кажется.

Хаз едва заметно усмехнулся. Распахнул дверь на улицу.

– Гараж у вас есть?

– Да.

Да.

То есть, они в нашем доме обосноваться собрались.

Призрачная надежда, что они все-таки решат ехать в больницу – растаяла.

Под нашими подошвами заскрипел снег. Ровный нетронутый слой, снежинки до сих пор летят с неба.

Хазов остановился у разбитого внедорожника и открыл пассажирскую дверь.

– Залезай.

Дрожа всем телом, забралась внутрь. Проследила за его высокой фигурой, что уверенной походкой обошла машину.

Он весь в черном на фоне белого снега.

Лицо жесткое, губы плотно сжаты.

И я впервые вижу такого мужчину. Подобного просто не встретишь, разгуливая по улице, не столкнешься с ним в торговом центре или в ночном клубе, такие, как он, не сидят в ресторанах с другими деловыми дядьками и не треплются о делах.

Он сел за руль.

– Где гараж?

– За домом, там слева можно объехать, - выдохнула в прижатые к губам ладони. Мысли носятся в голове, и я ни на чем сосредоточиться не могу, кроме одного: что с родителями.