- Мне пох*й, что ты думаешь, - перебил Хазов. Уставился на Веру.

Сестра сложила руки на груди.

- Свободна, - послал он ее.

Вера потопталась на месте и не выдержала, отступила в коридор.

Его тяжелый взгляд метнулся обратно ко мне. Скользнул по груди. Ниже.

- Интересно твоя сестрица со мной торгуется, - негромко сказал он и шевельнул пальцами, задрал мое платье выше, до трусиков. - Брат там лежит храбрится. А на самом деле умирает. Из-за меня, - в его голосе такие пугающие ноты послышались, что я вздрогнула. И, пораженная, заметила - он боится, очень боится, и сейчас, в этот миг своего страха за брата скрыть от меня не может. Нил легонько, одним пальцем погладил нежную кожу у кромки белья, запуская по всему телу толпы мурашек. И сухо добавил. - Если с ним что-то случится - хорошо никому не будет. Вы тут все не представляете масштабов пизд*ца.

- Я представляю, - торопливо заверила и сглотнула вязкую слюну. Сижу и завороженно слежу, как его пальцы медленно забираются под резинку трусиков. - Но Вера сказала, что нужны лекарства, и...

Меня прервал резкий, оглушающе громкий звонок в дверь.

Машинально посмотрела на часы.

Совсем здорово.

На юбилей явились первые гости.

А у нас тут...

Невероятных масштабов пизд*ц.

10. Глава 10

Звонок смолк и повисла напряженная пауза.

Перевела взгляд на Хаза и вздрогнула.

Ему не нужны здесь люди, вообще, он и нас-то оставил в живых по известной причине.

Чтобы Вера спасла его брата.

И чтобы взять меня этой ночью.

– Я открою, иначе они не уйдут! Все знают, что у нас праздник! – крикнула Люба, и в сопровождении Вадима появилась в дверях гостиной.

– Там стой, - приказал ей Хазов. И придвинулся ко мне вплотную, так, что я врезалась промежностью в выпуклую ширинку его брюк.

Он сгреб меня со стола в охапку.

- Ох, - машинально обвила ногами его бедра и зажмурилась на секунду, сгорая со стыда. Чувствую твердость там, между ног у него.

И от этого откровенного касания меня всю колотит.

Встретились взглядами.

– Ты как в лихорадке, куколка.

– Потому, что хочу, чтобы вы ушли.

Нил смотрел внимательно, цепко. Будто взглядом под кожу мне пробирался. Усмехнулся криво, сильнее вдавливая меня в свое тело. Горячее дыхание коснулось губ, опаляя.

Он сейчас меня поцелует?

Нет, нет же. У нас гости, а ещё…

Губы мужчины скользнули по моему лицу: щекам, виску, перебрались до уха. Нил прикусил мочку, вырывая из моей груди удивленный вдох.

Внизу живота что-то кольнуло.

Странно и сильно.

– Нет, - шепнул, а у меня от его голоса хриплого мурашки побежали. – Колотит тебя потому, что ты мокрая из-за меня, - его пальцы тронули влажную ткань трусиков, а она, правда, такая мокрая, что к коже прилипла.

То есть… это возбуждение. Какое-то злокачественное, но все-таки это оно.

Уши полыхнули огнем.

– За мной иди, - бросил Хаз отрывисто. С заминкой поставил меня на пол и двинулся в холл.

Засеменила следом, торопливо приглаживая волосы, ледяные ладони прижимая к горящим щекам.

Какой ужас.

– Слушай меня, - Хаз остановился в прихожей. Глянул на Любу, а после на экран видеофона, где на крыльце топчутся три нарядные фигуры – соседи с дочерью. Хазов достал пистолет. – Открываешь и говоришь, что праздник отменяется. И будь убедительна. Замечу, что ты им какой-то знак подала – положу здесь всех. Поняла?

– Да-да, - закивала Люба.

– Вадим. Прикрой дверь.

Дверь гостиной тут же закрылась, отрезая от нас и красные разбросанные бинты, и Веру, и младших адвокатов-убийц.

И когда Люба щелкнула замками, а на пороге предстали соседи – им мирная картинка открылась. Пакеты с подарками на полу, нарядные мы, улыбающаяся Люба.