– Так что, куколка, согласна?

8. Глава 8

Я молчу. Ни одного слова выдавить не получается. Любой мой выбор плохим будет.

Сглатываю, когда Хаз встряхивает меня.

Ответ хочет.

Которого у меня нет.

Ведь если я откажу мужчине, он сам взять может. Огромный, крупный. Так легко одной рукой на месте меня удерживает. Ему ничего не стоит меня в кровать вжать, платье задрать и сделать всё, что только в мыслях появится.

А если соглашусь, то я сама дам зелёный свет. Брыкаться не смогу, отталкивать, пока его руки мое тело изучает.

– Зачем вам я? – посмотрела с надеждой, вдруг это проверка какая-то? Шутка жестокая. – Другие девушки есть.

– Своих сестёр вместо себя предлагаешь?

– Нет! Нет, не трогайте их, пожалуйста! Я о тех, которые за деньги согласны. И не только. Уверена, вы легко можете себе девушку найти.

– Могу. Но сейчас здесь ты. Поэтому тебя и буду трахать. Я пиздец голодный после камеры. Ты на закуску сойдешь.

Сойду.

Тебя буду…

Его слова по щекам бьют. Заставляют в себя прийти. Напоминают, что передо мной преступник стоит. Сбежавший из колонии, который не привык церемониться.

– Блядь, Нил, вы долго?! – Вадим снова меня спасает. – Хватит на улице торчать, внимание только привлечёте. В дом.

– Завались.

Отрезает, но беззлобно как-то. От меня отходит, только в спину толкает. Заставляет двигаться вперед. Затылок его тяжелый взгляд прожигает.

Мне страшно на крыльцо подниматься.

Зайду и понятно будет – выжил Лев или нет.

Если нет…

То только мое согласие спасти могло.

А я его не дала.

В доме спокойно, в гостиной все собрались.

Мои сестры, братья Нила.

А мы на пороге застыли.

Отсюда не видно ничего, а я не могу себя заставить шаг сделать.

– Жив? – Хаз спросил, первым внутрь шагнул, приближаясь к брату. – Нормально, Лёв?

– А что мне сделается? – мужчина хрипло смеётся. Перебинтованный, пытается сесть. – Царапина, я же сказал. У доктора умелые ручки. Охуенно, Нил, выдыхай. Жить буду.

– Теперь надо с домом разобраться. И с дамами, - Вадим ничуть не беспокоился, что мы его слышим. - Когда уходим?

Сестры вдвоем в кресло вжались, я – в стенку.

Ждём, как приговора.

Хаз на меня оборачивается, ждёт чего-то, но я не отвечаю.

Не смогу под него лечь.

На эту грязь согласиться.

– На улице был? - Нил помолчал, и в тишине слышно стало, как ветер бросает снег в стекло. - Буря. До утра из поселка не выберемся. Кто еще должен прийти? - он повернулся на моих сестер.

– Никто, только мы, - Люба ответила быстро, соврала так нагло, в лицо ему.

И в следующую секунду взвизгнула. Хаз шагнул к ней и выдернул из кресла. Рука Нила сжалась на ее горле, он грубо схватил мою сестру и рывком притянул к себе.

Мамочки.

Привалилась к косяку.

Мне страшно. Но я глаз оторвать не могу.

Рукава его водолазки закатаны, на плечах ремень и болтается пустая кобура. Бугристые загорелые руки венами оплетены, как лозой.

- В столовой накрыт стол на двенадцать человек, - выдохнул Нил в побледневшее лицо сестры. Пистолетом ткнул ей в подбородок, заставляя задрать голову выше, к нему. - Соврешь мне еще раз - и я тебя закопаю в сугробе у дома.

– Соседи! – я выкрикнула, не сдержавшись. Он резко обернулся. Я, проглатывая окончания, закончила. – В гости придут соседи по поселку. Друзья. Пожалуйста…

– Умница, куколка. А ты нарвалась, - Нил сильнее дуло пистолета вдавил. – Вранье я не люблю. Значит, время преподать урок, чтобы больше не повторялось.

– Не надо!

Я вперёд шагнула.

Пальцами края платья сжала.

Не понятно, чего от Хаза ожидать можно. Он ведь сейчас Любу убьет. Та уже бледнеет, хватается пальцами за его руки, хрипит. А мужчина не останавливается.

На меня смотрит.