Посмеиваясь, Кристина извлекла из своей сумочки походные стаканчики, плеснула на донышко, приставила пальчик к губам:

– По пять капель! На большее, Сашка, не рассчитывай!

– Да я… – пожала Кошкина плечиками.

Она-то вовсе и не напрашивалась, и не собиралась пить. Да она и пить-то никогда не пила. В первый раз она попробовала спиртное накануне, во время их вселенского потопа.

– Хорошо же пошла! – посидела Костенко с закрытыми глазами. – После сегодняшних скачек оно в самый раз!

В щель между пологом заглянула любопытная лунная полоска, и Саша некоторое время наблюдала за нею, за тем, как та двигалась по земляному полу, ломко извивалась в его щербатых неровностях, то незаметно удлинялась, то лениво укорачивалась.

– Сашенька, без обид! – донесся до нее лукавый голосок Крис. – Я тебя сегодня сдала со всеми твоими потрохами!

– Это как? – моргнула озадаченно Кошкина. – За что?

Приблизившись к Сашиному уху, Костенко пояснила:

– Меня сегодня припахали на штабные галеры, и мне пришлось продать и тебя в рабство! Будешь мне помогать!

– Это плохо или хорошо? – насторожилась Кошкина.

– Это же очень все хорошо, Сашка! – хлопнула мягко по плечу Кошкиной дружеская рука Костенко. – Это значит, Сашка, что ты на двести процентов уже зачислена в штат!

– Ты гонишь, Кристинка! – побоялась сразу поверить и шумно выдохнула Кошкина. – Ничего еще и не ясно!

– Да нет, Саша! – ворвался в ее ухо горячий шепот Кристины. – Иначе тебя, дорогая Сашенька, и на пушечный выстрел ни за что не подпустили бы к штабу! А тебе выписали пропуск…

– За это надо выпить! – моргнула Саша обрадованно.

– Обязательно! – сжала Крис свой кулачок победно.

Она отвинтила пробку, плеснула в стаканчики и шепнула:

– За то, чтобы…

– Ага! – кивнула Кошкина согласно.

Потом Крис вдруг спросила у Саши, зачем та захотела поступать в военный институт. Кошкина вкратце поведала о своей жизни, о том, как в университете над нею поиздевался профессор-психопат, сломив ее волю, заставил раздеться во время лекции по психологии на глазах у всей студенческой аудитории.

– Сука, ненавижу! – поймали лунный зайчик, вспыхнули глаза у Саши яростным огнем. – Из-за него, Кристинка, пришлось мне уйти из университета! Да и нищенская жизнь достала уже, в печенках у меня сидит! Хотела я вырваться из замкнутого круга. Тебе хорошо, у тебя все есть! Тебе меня не понять…

– Ты, Сашка, тут в корне не права! – разлила по стаканчикам, качнула Костенко своей головой. – Ты думаешь, Саш, что я сразу родилась в шоколадной обертке? Ничего подобного! Я еще помню, как в детстве моя старшая сестра Марина, хлюпая носиком, размазывала масло на хлеб таким тонким слоем, будто она лишь зашпаклевывала на нем дырочки. Я тоже до восьми лет не знала, что такое шоколадные конфеты…

– Ты? – прищурилась недоверчиво Саша.

Словно взорвавшись, Крис резко выпрямилась и заявила:

– Да, я! Мы, Саш, жили скудно, пока Марина не познакомилась с одним важным типом. Она служила балериной, хоть и не примой в главной балетной труппе, но очень способной. На закрытом показе для больших шишек из Правительства на нее положил глаз один из замов премьера. Марина стала его любовницей. Потом она фиктивно вышла замуж за Шпака…

– Это что, за нашего подполковника? – раскрылись на всю их ширь ошарашенные Сашины глаза.

– Ага! Только тогда он был еще курсантом…

За их спинами заворочалась Славка, заворчала:

– Достали вы уже меня, две кумушки! Бубнят и бубнят! Бубнят и бубнят! Дайте человеку поспать! Быстро все по нарам! Кому сказано, болтушки-пьянчужки…

Хихикая, подружки улеглись, но еще долго они не могли уснуть, тихо шептались, говорили о жизни…