Не отходя от кассы, в приемной шефа Шпак пробежался глазами по секретному документу. Еще по первой же страничке он для себя уяснил, что ему всучили в руки банальную отписку. Умненькие и хитренькие дяденьки в больших погонах произвели на свет формальную заготовку, в которую ему предстояло кучно внести животворящую массу, нарастить пустой скелет мясом, из ничего сделать конфетку. Хорошая подстава, качественная…

Ретивый помощник полковника бдительно следил за тем, чтобы майор, упаси Бог, не сделал записей в своем блокноте и не вынес на улицу секреты невероятной и особой важности.

– Ну, я пошел… – шлепнул небрежно Шпак папкой перед носом капитана. – Смотри, не потеряй! Выгонят твоего шефа с работы, и ты теплое местечко потеряешь, пойдешь небритыми солдатиками в поле под дождем командовать.

– Чур меня! – перекрестился помощник истово, так как большего наказания для себя представить он и не мог, потому с еще с большим рвением принялся упрятывать драгоценную папочку в железный сейф от греха подальше, чтобы заклятые враги ее не сперли.

А то, что враг не дремлет, он знал наверняка. Кругом шныряли агенты московских спецслужб. Именно из-за них в их стране все было ужасно плохо. Во всем была виновата Россия…

Майор покинул здание Управления не через парадный вход, а вышел во внутренний дворик. Дождь и не собирался переставать и по визуальным наблюдениям даже усилился.

– У природы нет плохой погоды… – изрек философски Шпак и зашагал в сторону автопарка, укрываясь от моросящего дождя под навесом, все-таки дождался своего давнего приятеля.

– Опять? – улыбнулся долговязый автотехник при виде Шпака. – И недели не прошло с прошлого раза…

– Не опять, Гера, а снова! – вздохнул майор.

– Продай ее, – кривил губы в усмешке капитан Вайда, – и забудь про нее, как про кошмарный сон.

Глянув на хорошего друга вконец расстроенными глазами, Макс кисло поморщился, тяжело вздохнул, пожаловался:

– Легче мне, Гера, эту машину, наверное, на свалку оттащить, чем это старье кому-то впарить и продать!

– Ладно, Грач, давай мне свои ключи. Притащим, посмотрим, починим. Но ничего заранее не обещаю…

Махнув рукой на прощание дежурному по парку, Шпак вышел через въездные ворота и оказался на боковой улице. Прошагав метров двести, он повернул направо…

Молодая еще женщина с новенькими погонами майора военной прокуратуры машинально поглядывала в окошко служебной машины. Улица за улицей, поворот за поворотом настолько утомили ее, что она протяжно зевнула. И вдруг ее до той поры безучастный ко всему взгляд уперся в знакомую спину устало шагающего по проспекту одного не совсем безразличного ей человека с погонами майора.

– Грач, садись, подвезем! – пригласила она, и Шпак на этот раз даже не стал отказываться по причине собственной безлошадной его действительности и подвижной несостоятельности.

– Если вас оно особо, мадам, не затруднит…

Удобно устроившись на заднем сиденье, Макс устало откинулся, собрался на мгновение-другое сомкнуть свои глаза, чтобы немного вздремнуть, как в зеркальце заднего вида он вдруг поймал лукавый женский взгляд. Поначалу Макс никак не мог сообразить, что именно смутило его. А потом до него все же дошло.

Это была Мила, которую он хорошо знал, и в то же самое время это была и не она. Словно бы ее подменили. Точнее, подменили ее лицо, произвели мастерский фотошоп. Местами что-то на ее личике добавили, местами что-то точечно вырезали. И вышло оно изумительно хорошо!

Если раньше Милу трудно было назвать красавицей и даже с большой натяжкой миловидной девчонкой, то теперь она стала броской красоткой. Не пытаясь понять, в чем таилась причина произошедшей метаморфозы, майор принял единственно верное решение: сидеть и молчать. Если Мила захочет, то девушка сама все расскажет. В том, что она этого захочет, он практически не сомневался. Было время, когда у них друг от друга секретов не водилось. Она знала про него все, а он пребывал в курсе всех ее дел.