Рику Лиль-сюр-Тарн понравился с первого взгляда. Он поцеловал меня, поднял на руки и закружил в воздухе.

– Эй! – приветствовал он громким возгласом старинные дома.

– Тсс, Рик. – Сегодня был базарный день, и я буквально физически ощущала, как все глазеют на нас. – А ну-ка, немедленно опусти меня на землю, – прошипела я.

Но он только улыбнулся и еще крепче сжал меня.

– Именно о таком городке я и мечтал, – сказал он. – Видишь эти украшения в кладке?

В поисках подходящего жилья мы исходили городок вдоль и поперек. В какой-то момент зашли в boulangerie купить пирожных. Под взглядом мадам я покраснела, но общалась она в основном с Риком, который нашел ее забавной и всячески над ней подшучивал, впрочем, совсем не обидно. Видно было, что и Рик ей понравился: в этих краях, где мужчины стригли свои темные волосы коротко, его светлая грива была явно внове, да и калифорнийский загар все еще не сошел. Со мной булочница обращалась вежливо, но я за этой вежливостью почувствовала враждебность и вся ощетинилась.

– Жаль, что у нее такие вкусные пирожные, – сказала я Рику, едва мы оказались на улице. – Иначе и ноги бы моей там не было.

– Да брось ты, малышка, не принимай близко к сердцу. И не донимай меня своей паранойей – могла бы у себя на восточном побережье оставить.

– Она заставляет меня ощущать себя пришлой.

– Наверное, ее толком не научили обращению с покупателями. Та-та-та! Почему бы тебе не обратиться к специалисту по найму, пусть займется ею.

– Точно, надо бы заглянуть в ее личное дело, – ухмыльнулась я.

– Не сомневаюсь, что в нем полно жалоб. Впрочем, она же из последних сил держится, это видно. Так что пожалей старую клячу.

Было искушение поселиться в одном из старых домов на площади или рядом, но, когда выяснилось, что здесь ничего не сдается, я почувствовала тайное облегчение: это дома основательные, для коренных жителей. В конце концов мы отыскали дом в нескольких минутах ходьбы от центра, тоже старинный, но без причудливого орнамента, с толстыми стенами, кафельными полами и крохотным двориком, увитым виноградными лозами. Спереди двора не было, парадная дверь выходила прямо на узкую улочку. Внутри дома было темно, но это ничего, утешал меня Рик, зато летом будет прохладно. К тому же такими были все дома, где мы побывали. Я боролась с полумраком, открывая ставни, и поначалу нередко ловила любопытствующие взгляды соседей. Потом они, правда, научились не подсматривать.

Однажды я решила сделать Рику сюрприз: когда он вечером вернулся с работы, его ждали выкрашенные в цвет маренго ставни и горшки с геранью на подоконниках. Он стоял у входа в дом и молча улыбался, а я смотрела на него, перевесившись через подоконник, убранный розовыми, белыми и красными цветами.

– Добро пожаловать во Францию, – сказала я. – Добро пожаловать домой.

Узнав, что мы с Риком переезжаем во Францию, отец уговорил меня написать какому-то нашему родственнику, седьмая вода на киселе, жившему в Мутье, городке на северо-западе Швейцарии. Когда-то, очень давно, папа навещал его там.

– Уверен, тебе там понравится, – повторял он, диктуя мне адрес по телефону.

– Папа, но ведь Швейцария и Франция – это разные страны. Может, мне не удастся и близко к тем краям подобраться.

– Может быть, малыш, может быть, но разве плохо знать, что рядом с тобою семья?

– Рядом? Мутье в четырехстах или даже пятистах милях от места, где мы будем жить.

– Вот видишь? Всего лишь день езды на машине. В любом случае это намного ближе к тебе, чем мой дом.

– Послушай, папа…

– Элла, не надо ничего говорить, просто запиши адрес. Сделай мне такое одолжение.