– Ну, где же ты? Выходи! Вы уже пришли, да? Вы уже явились? Сколько вас? Надеюсь, достаточно много, чтобы я устал сносить вам головы. Думаешь, я не догадался про Надэру? Думаешь, я не ждал вас? Ловко ты пыталась меня провести, тварь! Притворилась женщиной, которую я люблю. Семья. Ребенок. – Он снова расхохотался диким, безумным смехом. – Вот только ты ошиблась, я в такое не поверю. Кайлин ненавидит меня. Она бы никогда не легла со мной по доброй воле, не спала бы в моей постели. Она умерла. Это все иллюзия. Никакой семьи нет. И ребенка нет. Я один. Мне все это только снится. Я один. Я всех убил. Никого рядом…

Кайлин перестала дышать, глядя широко распахнутыми глазами в темное пространство перед собой. То, что она только что услышала… от этого ее морозом продрало по коже. Особенно, последние слова «я один», которые дей произнес уже совсем другим, полным отчаяния и безнадежности тоном. Словно тонкая острая игла вонзилась ей в сердце от этого «я один».

Призвав на помощь все силы, она медленно и осторожно выбралась из укрытия, которое спасло ей жизнь. Продолжая зажимать одной ладонью рот, чтобы случайно не заскулить от страха, двинулась вдоль стены, плотно прижимаясь лопатками к холодному камню. Силуэт Рогара смутно угадывался в темноте. Он стоял посреди комнаты, то и дело встряхивал головой, остро заточенный меч беспорядочно рассекал воздух. Он действительно один, совсем один наедине с теми ужасами, которые видны лишь ему одному…

– Рогар… – позвала она едва слышно, глотая слезы.

– А! Вот ты где, тварь! – он тут же бросился на звук голоса, острие высекло искры из стены там, где Кайлин только что стояла. – Я тебя вижу. Постоянно вижу, как вы скалитесь на меня из своих углов. Вы думаете, что сумели стать невидимыми, но это не так. Я просто притворялся, что вас не замечаю. Хотел понаблюдать, как далеко вы сможете зайти. Но теперь просто наблюдать мне надоело.

Кайлин снова удалось увернуться от очередной атаки, меч просвистел так близко от ее спины, что она ощутила волну воздуха по взмокшей от липкого пота коже.

– Рогар, пожалуйста! – взмолилась она, почти не замечая, как режет босые ноги об осколки и острые щепки разбитой утвари. – Это я, Кайлин! Очнись! Тебе снится кошмар!

– Да, умоляй меня, тварь! – зарычал он, оборачиваясь вокруг себя, следуя за звуком ее голоса. – Умоляй меня ее голосом! Целуй меня ее губами! Это слишком хорошо, чтобы быть правдой!

Кайлин с трудом подавила желание заткнуть руками уши и выбежать, чтобы не слышать, как он кричит, не умирать от страха. Глаз дея сиял в темноте, поэтому у нее было преимущество: она знала, куда в данный момент он смотрит, а сама могла оставаться невидимой для него, если молчала и не двигалась. Но сколько ей так стоять? И что, если на шум придет кто-то еще? Он не простит ей выставленной напоказ очередной слабости, никто не должен видеть, как дей сошел с ума и бредит.

Кайлин сглотнула и часто-часто задышала, приказывая себе не дрожать и не паниковать.

– Это правда я, Рогар, – позвала она снова. – Разве кто-то мог бы создать столь совершенную иллюзию?

– Да, – оскалился он, – это все было в моей голове. Совершенная иллюзия. Я сам ее придумал. Я сплю, тварь. Ты меня усыпила, чтобы в это время завладеть Эрой.

Она отпрыгнула в очередной раз, больно наткнувшись пяткой на что-то острое. Брыкнула ногой, отбрасывая это из-под себя. Кипяток в крови бурлил, тело напружинилось. Это не сложнее, чем победить моллара. Однажды, ребенком, она уже боролась так.

– Но когда нам снится сон, он приходит внезапно, – возразила она, буквально на пределе силы воли заставляя себя поднять ногу и шагнуть навстречу смертоносному разящему острию. Дей – умелый воин, он быстр и ловок и не подпустит никого к себе в бою даже с покалеченной ногой и лишившись рассудка. Но ей нужно добраться до него во что бы то ни стало. – Разве я появилась рядом внезапно? Разве просто пришла и легла в твою постель?