– Очень давно, – иронично подтвердила Алира, – аж два дня назад.
– Я многому научился с тех пор, – заверил юноша. – У меня все под контролем.
– «У меня все под контролем», – повторил за ним Нолан. – Обычно самые разрушительные катастрофы начинаются именно с этих слов.
Эдвин пропустил последнее замечание мимо ушей. И вместо того чтобы прислушаться к взываниям разума, который в данную минуту звучал подозрительно похоже на голос Нолана, юноша закрыл глаза, мысленно представив окружающий троицу путников купол.
«Главное – правильно отрегулировать температуру, – проговорил про себя Эдвин. – Эх, как бы нам случайно не изжариться внутри барьера. По-хорошему, мне нужно сосредоточиться на воспоминаниях о каком-нибудь теплом, но не очень жарком деньке… Например, когда Бэк в первый раз взял меня на рыбалку. Там было неплохо, даже здорово…»
– Получилось? – спросила Алира, как только Эдвин вновь открыл глаза.
– Станет ясно через несколько минут, – ответил юноша. – Либо мы почувствуем потепление… либо нет.
– Я думал барьер будет видно, – признался Нолан.
– Вероятно, его видно на эфирном уровне, – предположил Эдвин. – По крайней мере, есть соответствующая гипотеза, согласно которой эфирное поле теоретически можно было бы разглядеть, но человеческий глаз для этого банально не приспособлен. А вот некоторым животным повезло больше. И будь среди нас среднезападный падусвис, он увидел бы очертания моего барьера. Если, конечно, у меня получилось создать барьер…
– А кто такой падусвис? – полюбопытствовала Алира. – Никогда о них не слышала.
– Редкий вид, – пояснил Эдвин. – Эдакий мелкий злонравный хищник. Вряд ли нам удастся встретить его на пути.
– Вроде как потеплело, – обратил внимание Нолан. – Хотя, возможно, я просто сам себя убеждаю.
– Да нет, – сказала Алира. – Я тоже ощущаю тепло.
Полчаса спустя девушка слегка изменила мнение.
– Я ощущаю жару, – объявила она.
– Я тоже, – присоединился Нолан. – Как будто меня заперли в бане и постоянно подбрасывают дрова в печь.
– Ох, – вздохнул Эдвин. – Я и забыл, как тогда к полудню стало здорово припекать.
– «Тогда» – это когда? – уточнил журналист.
– Когда мы с братом ходили на рыбалку… Ай, не берите в голову. Сейчас подправлю… Готово. Надеюсь.
Уже в гораздо более комфортных условиях путники продолжили восхождение. Троица достигла границы, откуда начинался более или менее устойчивый снежный покров, вследствие чего шагать становилось все труднее. Вполне допустимая мысль о том, будто они ищут королеву не с той стороны горы, оптимизма относительно успеха предприятия также не добавляла. Усталые, успевшие с утра проголодаться, зато волшебным образом незамерзшие приключенцы остановились на очередной привал. Пока Эдвин с Алирой занимались приготовлением обеда, Нолан, сбросив груз походного рюкзака, решил осмотреть местность: вдруг удастся обнаружить какую-нибудь подсказку по поводу того, куда же все-таки двигаться дальше. И, как ни странно, пытливому журналисту улыбнулась удача.
– Ага! – воскликнул он. – Взгляните, что я нашел!
Подошедший к нему Эдвин не сразу понял, чем вызван ажиотаж.
– Вот же – следы! – указал Нолан на вмятины в снегу.
– Следы, – согласился Эдвин. – Не знаю, какой зверь их оставил. Явно не йети, и это само по себе неплохо.
– Я думал, вы все и про всех зверей знаете.
– Читал-то я и правда про многих, однако по одним лишь следам определить животное не могу. Простите, что разочаровал вас.
– Ничего. С превеликим трудом, но переживу, – усмехнулся Нолан. – Благо я знаю, кому приндлежат эти следы. Они весьма характерны. Смотрите: практически идеальная треугольная форма, заметно оттопыренный большой палец…