И чудо свершилось.

На дороге появилась красивая повозка – не разбитая крестьянская телега с неуклюжей медлительной кобылой, а элегантный экипаж с кучером, запряженный парой белых лошадей. Лошади мчались во весь опор, копыта вздымали облака пыли, гривы развевались на ветру.

В экипаже было оконце с занавесками, и когда он проезжал мимо Класа и Клары, изнутри кто-то помахал им рукой.

Проехав еще немного, экипаж остановился прямо посреди дороги. Кучер спрыгнул с козел и открыл дверцу.

Набежали дети и окружили карету. Кучер отогнал их, но поманил рукой Класа и Клару. Не может быть – он хочет купить именно их цветы!

В экипаже сидела богатая чета – красивая дама и знатный господин. Улыбаясь, они смотрели на серьезных малышей, раскрывших от изумления рты. Улыбался главным образом господин. Он сказал, что узнаёт их: прошлой осенью на Блекерюдской ярмарке он покупал у их отца посуду. Быть может, они помнят его?

Но нет, Клас и Клара не помнили. Однако господин сказал, что все равно купит у них цветы. Кучер дал Кларе большую монету, но господин распорядился, чтобы тот дал монету и Класу тоже.

Дети настолько оторопели, что так и стояли с цветами в руках, пока кучер не велел им передать букеты даме.

Дама взяла цветы и положила рядом с собой. Она на них почти и не взглянула, но господин сказал, что цветы очень красивы. Потом снова улыбнулся Класу и Кларе и обратился к даме: не правда ли, дети очень милы?

– Да, – ответила та. – Прелестны. Едем же дальше!

– Как тебе будет угодно, дорогая, – молвил господин и кивнул на прощание детям.

Кучер закрыл дверцу. Он был очень старый. Прежде чем залезть на козлы, он сурово взглянул на детей и велел им, пока не обронили монеты, скорее идти домой к отцу и матери.

– Это большие деньги, – серьезно добавил он.

Экипаж тронулся с места, тонкая бледная рука устало махнула из-за занавесок, в окне мелькнуло лицо знатного господина, лошади рванули, и экипаж исчез в облаке пыли.

А Клас и Клара все стояли, раскрыв рты, и молча смотрели вслед. Вокруг них уже столпились дети, желая взглянуть на монеты, и они бы наверняка не уберегли их, если бы в эту минуту на дороге не появилась София, бледная от испуга.

Увидев в руках у детей деньги, она немало удивилась. Но и обрадовалась, конечно, тоже.

– Настоящие золотые монеты, – сказала она.

И они пошли домой ждать отца. Только София не смела больше убегать к развилке, а послушно ждала дома.

Прошел день, настал вечер. Альберт не появлялся. Приехал он только после десяти.

Дети уже давно уснули.

По дороге, оказывается, приключилось несчастье – крестьянин напился в стельку, гнал как оголтелый, и воз угодил в канаву. Разбилось все, да только какая теперь разница – все равно его посуда никому не нужна. На ярмарке не удалось продать ни одного бокала. Как всегда!

Богатые господа не заходили на этот раз в его лавку. Альберт был опечален, ему все опостылело.

София загадочно улыбалась и молчала. А когда Альберт закончил свой рассказ, достала монеты, которые заработали дети.

– Зато богатые господа побывали у нас, – сказала она.

Глаза Альберта округлились.

– Разве тебе было что продавать? – спросил он.

– Не мне, – ответила София и засмеялась. – Детям. Они собрали цветы и продавали их у дороги.

И София рассказала об изящном экипаже, о том, как господа пожелали купить цветы именно у их детей – никому больше подойти не позволили. Софию переполняла гордость, однако Альберт слушал настороженно. Его не порадовала эта история.

Во-первых, София оставила детей одних, без присмотра.

Во-вторых, какие-то увядшие цветы оценили выше, чем его стекло. Какой смысл в его ремесле?