Перед вечерним обходом Лаврова заглянула в медицинский архив. Стоило перепроверить карту Анны Потериной, вдруг пропущена какая-то важная подробность. Порой даже без самой маленькой детали механизм не может работать.

В темной комнате, лишенной окон и дневного света, хранились сотни историй родов. Холодные бесстрастные листы бумаги – свидетели рождения и смерти. Лиза искала карточку на полке с буквой П.

– По, по, по! – невысокая Елизавета стояла на цыпочках, пытаясь дотянуться до верхней полки.

Наконец, она нашла историю и взяла ее из ряда плотно составленных карт. Доктор прислушивалась к каждому шороху за дверью, опасаясь быть пойманной за чтением карточки Анны Потериной, быстро просмотрела бланки анализов – во всех обнаружены отклонения. Но вот, что показалось необычным – в карте не осталось ни одного снимка ультразвукового исследования, будто их изъяли. Она перелистала описание родов. Ребенок в тазовом предлежании – опасный фактор не только для матери, но и для младенца. Врачебное заключение гласило: гидроцефалия, черепно-мозговая грыжа на стыке костей черепа, гипоксия тяжелой степени, пневмония.

Лиза дочитывала заключение, когда в архив зашла Мальцева с картой в руках. Администратора ни мало удивило то, как сосредоточенно Елизавета Михайловна читала историю родов. Лиза же заметно растерялась, что и выдало ее. Нет, ничего подозрительного не было в том, что Лаврова находилась здесь – врачи имеют доступ к картотеке, Мальцеву насторожило поведение доктора.

– Я… Я просто ищу кое-какую информацию, – нервно жестикулируя, оправдывалась она.

– Что смотрите? – улыбнувшись, ответила Мальцева и положила историю роженицы на стеллаж под буквой "Е".

Лиза медлила с ответом. Она не хотела, чтобы кто-то знал, что она читала карту Потериной. Вряд ли начальство обрадуется, узнав, что она усомнилась в правильности медицинского заключения.

– Да, это история из отделения патологии беременных, и я уже кладу ее на место. Интересный случай, – соврала Лиза и собиралась поставить карту, как вдруг из нее выпали результаты анализов.

Евгения помогла ей собрать разлетевшиеся бумаги и заметила знакомую фамилию.

– Бедная девочка, она так переживает, – Мальцева сочувственно покачала головой.

– Вы о ком? – изобразив непонимание, спросила Лиза.

– О Потериной, – недоумевала она.

– Ах, да конечно, – Лиза выглядела смущенной. Она сложила оставшиеся листки. – Спасибо за помощь. Мне пора.

Выдохнув, Лаврова вышла в коридор. Приближались часы врачебного обхода и выполнения назначений. Благовидный предлог, чтобы отделаться от неуместных вопросов.

Евгения пошла в ординаторскую. Андрей Поклонский сидел на диване, замерев как истукан. Он был бледнее своего медицинского халата. Налив чаю в кружку, Мальцева села напротив него.

– Может, вам кофе заварить? – предложила она подобострастно.

Он не отвечал, только сосредоточенно глядел на стену. Мальцева посмотрела в ту сторону, куда падал взгляд заведующего. На стене висел плакат – реклама поликлиники "С заботой о здоровье матери и ребенка". На нем запечатлена счастливая женщина с младенцем на руках. Выражение лица Андрея Николаевича говорило, что он видел отнюдь не мать и дитя, а нечто пугающее. Евгения удивленно подняла брови и покачала головой.

– Вы не знаете, что там происходит с магнитным полем земли? – она громко задала вопрос, затем отхлебнула чая.

– Что? – с искренним недоумением взирал на коллегу Андрей.

– Что там с магнитным полем земли, или может быть, произошли вспышки на солнце? Люди ведут себя, как-то странно сегодня!

– Я просто немного устал, а что с людьми? – поинтересовался он.