– Понимаю, – смахивает она слезы. – И не виню тебя. Вот только…

– Что, мамуль?

– Он же рано или поздно объявится. И случится это, когда не надо будет больше не спать по ночам, – снова начинает плакать родительница. – Явится тогда, когда твоя жизнь начнет входить в нормальное русло. А ты… дурешка такая, забудешь все и простишь его.

– Не будет такого никогда! Во-первых, он не объявится. А во-вторых, он предал меня, уничтожил как женщину. И я никогда не забуду присланные им десять тысяч на аборт. Теперь дети только мои.

– Помяни мое слово… – тяжело выдыхает она.

      Но я уверена, что ни за что и ни при каких обстоятельствах не бывать этому. И мерзавец не узнает о существовании детей.

Но как там говорится, хочешь рассмешить Бога – расскажи ему о своих планах?

Спустя два года я не раз вспомню эту фразу.

А пока… пока я уверена в том, что сказала маме…

Спустя два года

– Ну что, готова? – заглядывает в кабинет Ваня.

– Вроде как, – вытираю вспотевшие ладони о юбку и смотрю на Майкова, стараясь не показывать того, как сильно переживаю, что не оправдаю надежд.

– Лин, не волнуйся так сильно, – улыбается он, окидывая меня взглядом с ног до головы.

– Легко тебе говорить, ты не выпадал из жизни практически на полтора года.

– Да ладно тебе, не прибедняйся. Ты все равно выполняла заказы. За что я тебе очень сильно благодарен, – улыбается он задумчиво.

– Ты – мне? – нервно смеюсь. Все же не каждый день можно от начальника услышать подобную похвалу.

Да, Майков за два года стал руководителем отдела. И как только мои малышки немного подросли, начал уговаривать меня выйти к нему в отдел.

А когда поступил крупный заказ от международной компании, то предложил мне такую зарплату, что, посовещавшись с родителями, я решила воспользоваться предложением. А они будут на подхвате с Машей и Дашей.

– Конечно! Где еще мне найти таких профессионалов, – улыбается он.

– Ох, Ваня! – отвожу взгляд в сторону. – Смущаешь ты меня.

– Привыкай, Лина! Ты этого заслуживаешь.

– Спасибо, – прикусываю губу.

– Ну, увидимся, как и прежде, на обеде? – как ни в чем не бывало предлагает он. Будто он не мой начальник и я не его подчиненная, а мы по-прежнему стажеры.

– Посмотрим, отпустит ли меня начальник, – смеюсь, рассчитывая хоть как-то разрядить атмосферу.

– Считай, сегодня он тебе выдал бонус первого дня, – указывает на меня пальцами и, подмигнув, покидает мой небольшой кабинет.

      Как только Майков уходит, я проверяю сообщения. Убедившись, что ни из садика, ни из дома мне никто не звонил, еще раз пробегаюсь по техническому заданию и приступаю к работе.

Вникать в новый проект всегда интересно. Я выполняю свою часть задания, параллельно списываюсь с остальными исполнителями и вношу коррективы в планирование работы.

– Готова? – заглядывает в кабинет Майков.

– К чему? – не сразу понимаю, что именно он имеет в виду.

– Обедать, Лина, – усмехается он, привалившись к косяку и рассматривая меня.

– Уже? – удивленно перевожу взгляд с него на часы и обратно.

– Да, уже десять минут как, – смотрит так странно.

– Блин, – вглядываюсь в экран монитора. – Я не хотела отвлекаться, чтобы успеть сегодня как можно больше.

– Ангелина, считай, это приказ от начальства. Иди обедать! – говорит строго, а у самого глаза улыбаются.

– Я просто боюсь, что не каждый день смогу так продуктивно работать. Все-таки у детей адаптация.

– Не волнуйся. Мы, кажется, это все обсуждали.

– Да, точно, – смущаюсь.

– А пока не нужно беспокоиться о том, чего не случилось. Ну так что, идем?

Ещё со времен стажировки Ваня был одним из немногих, кто хорошо ко мне относился. И чье отношение не изменилось вместе с тем, как у меня начал расти живот. Из коллег и однокурсников только он навещал меня в больнице, когда я лежала на сохранении, и не забывал дарить подарки на праздники не только мне, но и моим малышкам, после их рождения.