– У отца, в ящике лежал, – настороженно отозвалась девочка.
– Значит, запишите так: муж сестры бывшей жены, – распорядился Леша.
Мент посмотрел на него, как на идиота, но всё записал…
Покладистость следователя таила в себе первые признаки Города. «Липовые визитки, – думал Леша, – удерживая ладошку Светы в своей руке, – псевдонимы в газетах, которые никакие не псевдонимы, а имена персонажей… пулевое ранение… Неужели всё?.. Может Светка что-то знает?..» Как по заявке выскочила сложная цитата из подаренной книжки про подростков; что-то о повышенном восприятии… возраст, располагающий к повышенной чувствительности и восприятию…
Если Светлана что-то и знала, то, скорее, не знала, интуитивно чувствовала, считала всё это само собой разумеющимся, обычным и естественным: сидела на стуле, болтая ногами, как всегда напевала под нос какую-то радиотему.
– Свет…
– Я не хотела, – немедленно завелась она.
– Я знаю. Посмотри – телефон далеко?
– Какой телефон? – удивилась девочка. Лёшу в палате перевезти не успели, до сих пор находился на кушетке в приёмном покое. Телефон стоял на столике у выхода.
– Ну, вон телефон стоит, принеси сюда…
– А если…
– Давай, неси, ничего тебе за это не будет!
– Ага, не будет, я уже совершеннолетняя, – пробурчала Светлана, но послушно направилась к столу, принесла аппарат, чудом не уронила трубку на пол.
– Какой номер? – спросила она, чувствуя себя секретаршей. Пристроила телефон на коленках, самостоятельно набрала номер, затаив дыхание. Когда на том конце ответили, устроила трубку на подушке, рядом с ухом Лёши.
– Алло?.. Здравствуйте, это я, – Леша печально вздохнул. – К сожалению, не смогу сегодня у вас показаться – лежу в больнице…
– Ничего страшного, Алексей, вы можете себе это позволить, – сказал редактор, – одна маленькая неувязочка, бюрократическая нестыковочка.
– Мг…
– Ваши данные… Звонили из налоговой… Вы номер дома указали, а квартиры – нет…
Лёша не подорвался с постели, не издал радостного победного клича. Украдкой посмотрел на девочку: без перемен, также сидит на стуле, танцуя, напевает себе под нос: «Созрела…созрела…созрела…созрела…»
– Номер квартиры? – уточнил Лёша.
– Совершенно верно…
– Ну-у… пусть будет четыреста шесть. Это, вообще-то, общежитие…
– Значит, четыреста шесть… Я записал, всего доброго, выздоравливайте скорей, – отрезонировал редактор.
«Получилось», – подумал Лёша. Теперь он понял, почему Светлана не звонила родителям, не канючила: «Мамочка, забери меня отсюда!» Его любимый читатель догадался раньше него – возраст? Пусть будет возраст. Задумываться особо над этим Леша не хотел, его устраивало элементарное объяснение. Он обнаружил, что до сих пор держит трубку с гудками отбоя на подушке.
– Стветлана-а…
– Чего? То есть – что?
– Ты не можешь забрать из дома свои вещи?
– А тётя Лена? – тут же спросила девочка.
– Можешь, или нет?
– Самые нужные?
– Зубную щётку. Купальник. Джинсы, вот те классные, в которых ты…
– Ну, могу, конечно… А мы куда-то уезжаем?
– Мг…
– Не бурчи под нос. А куда?
С чувством человека, мечта которого наконец-то, сбылась, Лёша произнёс:
– В Город…
Примечание: двустишие с циферблатом принадлежит В. Набокову, в оригинале выглядит так: «… на циферблате лет, назад, назад я стрелку передвину…» Куплет взят из песни «До Утра» питерской группы «Мультфильмы». Эпиграф придуман автором; Вячеслав Кайдашов – вымышленный персонаж, в действительности не существующий и прототипов не имеющий.
ноябрь, 2000
Лучшие традиции
десять шагов молодого писателя
РАЗ
На серый линолеум ломкой опознавательной линией падала тень охотничьего ружья, прислонённого к двери, ведущей в кухню. Света сняла с дверной ручки свою сумочку – тень исчезла, ружьё не исчезало вовсе, поскольку несуществующий предмет исчезнуть не может.