– Константин Сергеевич, я… кто ж еще? – Повариха выпрямилась в линию. – Ваша бабушка спросила, какой вы любите. Я показала коробку. Она понюхала. Ей тоже понравился.

– Понюхала она… Понятно. – Босс зло выдохнул и повернулся к охраннику. – Коробку с чаем изъять. Белову передашь. Пусть его криминалисты проверят состав.

– Вы этот чай уже год пьете, – спохватилась Валентина. – Я каждый раз один и тот же заказываю. С бергамотом.

– Бергамот нынче вышел забористым. – Константин Сергеевич потер виски. – Что по чемодану бабки? Где она вообще сама?

Последний вопрос прозвучал так грозно, что у меня внутри все сжалось.

– Да непонятно все с этой бабкой, – неуверенно начал молодой охранник.

– Рассказывай! В подробностях!

– Мы ж уже договорились с домом престарелых, что доставим ее. Там место освободили. Сказали, чтобы везли сразу к ним, в питерский филиал. Еще настаивали, чтобы никуда не заезжали, даже если старушка будет очень просить. – На последнем предложении охранник поморщился.

– А вы что?

– Мы почти… – Лицо парня покрылось красными пятнами. – Белов сообщил, что уже едет за ней. Мы, чтобы не ждать, помогли бабке спустить чемодан. Предложили подождать у нас в сторожке. Чтобы не на улице, не на жаре.

– А она?

– А она ничего. Вначале сидела. Потом оставила свой чемодан, сумочку и решила прогуляться.

– Так и сказала, что гулять? – Глаза Арбенина потемнели.

– Якобы вы разрешили. И если не верим, можно вам позвонить. – Пятнистый румянец парня стал еще ярче. – Мы и подумать не могли, что она сбежит. Вам звонили. Раз пять набирали. В кабинет стучали…

– И пока двое пятилетних детей не вынесли эту дверь, даже не заподозрили, что вас обвели вокруг пальца, – закончил вместо охранника Арбенин.

– У нас и мысли не было, что бабка бросит вещи. Мы пока чемодан со второго этажа сносили, она раз двадцать попросила быть осторожнее. Кряхтела так, словно у нее там хрусталь с фарфором. Коллекционные!

– В головах у вас хрусталь с фарфором! – отмахнулся босс. – Впрочем, у меня, кажется, тоже.

Выяснив что можно, Арбенин растекся по спинке кресла.

– А сейчас что делать? – тихо, словно боясь беспокоить начальство, уточнил охранник.

– Что делать… – Босс зевнул. – Ждать.

Синие глаза закрылись. Но только я подумала, что сейчас Арбенин снова уснет, как в кабинет ворвался начальник службы безопасности. И события закрутились с такой скоростью, что дрема слетела с меня окончательно.

Уже через пару минут стало известно, где сейчас находится Генриховна. Оказалось, что Белов заранее просчитал все ее возможные маршруты и установил камеры в нужных местах.

Еще через минуту пришли какие-то тревожные новости из офиса компании. Что именно произошло, было непонятно, но Белов и Арбенин так кричали в свои телефоны, что овчарка охраны сделала подкоп под будку и изобразила страуса.

А спустя еще несколько секунд, бодрая и собранная, я уже неслась за детьми на улицу.

– Папа, мы едем с тобой! – Не спросив ни у кого разрешения, мои подопечные прыгнули в машину отца и устроились каждый в своем детском кресле.

– И речи быть не может! У меня дела! – Арбенин приземлился на переднее пассажирское сиденье, а начальник его службы безопасности устроился за рулем.

– Папа, это наша бабушка! – Даша всхлипнула, и по нежным детским щекам покатились слезы. – Ты ведь за ней едешь. Мы знаем!

– Давайте не будем давить на жалость, – с интонацией Кота Леопольда произнес отец семейства.

– Мы не выйдем! – В отличие от сестры Кондратий не плакал, но, судя по решительному выражению лица, готов был драться за свое кресло. А если придется, бороться еще и за кресло сестры.