Пробыла с родителями и братом два-три дня и так потянуло на родину, что, не раздумывая, объявила: «Еду в Минск!»

Тут пошли уговоры, мол, ты несовершеннолетняя, город разбит, кто тебя там ждет, где приткнешься?..

Я на своем: «Без Минска не могу. Еду!»

В Хвалынске юные минчане провели все военные годы. Было трудно. В 1942 г. гитлеровцы бомбили Саратов, а это совсем рядом. Голодали. Ежедневная норма: четыреста грамм хлеба, пятнадцать грамм масла и две чайные ложки сахара – запомнилась и детям, и воспитателям на всю жизнь.

По-разному сложились судьбы воспитанников и воспитателей пионерского лагеря «Ратомка», эвакуированных в волжский Хвалынск. Многие из них стали сиротами, кому-то повезло найти своих родителей. Но главный итог – дети были спасены. Спасены силами своего ратомского коллектива с помощью добрых жителей Хвалынска и отзывчивости сотен незнакомых людей. Многие из детей после учебы разъехались по городам и весям России: некоторым просто некуда было возвращаться, их никто не ждал. Так сложилась судьба С. Д. Ковалёва. В 1948 г. он был направлен в железнодорожное училище г. Саратова. Свыше тридцати лет посвятил работе в локомотивном депо станции Пугачев Приволжской железной дороги.

Осталась на саратовской земле и Е. Метлич-Голяшова. По окончании семи классов была направлена в Саратов, в ремесленное училище при подшипниковом заводе. Работая на заводе контролером шлифовальных станков, она окончила вечернюю школу рабочей молодежи, а затем заочно и Саратовский экономический институт. Свыше сорока лет проработала в банковской системе.

Но большинство бывших пионеров лагеря «Ратомка» вернулись в родной город.

Г. И. Соколову (Ахрамович) летом 1944 г. готовили к отправке из Хвалынска в Саратов, в ремесленное училище. Но 3 июля, узнав из сообщения по радио об освобождении от фашистов Минска, она сбежала из детдома. До ухода на пенсию работала в родном городе в секретариате Президиума Верховного Совета БССР.

О. А. Позняк в 1947 г. вернулась в Минск, окончила медицинский институт. Десятки лет работала заведующей отделением 7-й детской клинической больницы г. Минска. За достигнутые успехи в труде награждена орденом Трудового Красного Знамени и медалью «За трудовую доблесть».

М. Я. Робейчиков, как уже отмечалось, в 1944 г. из Хвалынского детского дома № 1 был взят в военный духовой оркестр. Потом сменил профессию музыканта на мундир военного летчика. После ухода в отставку работал ответственным сотрудником Минского горисполкома. Один из тех, кто в 1981 г. организовал в Минске слет детей-минчан, ставших в годы войны воспитанниками хвалынских детских домов на земле саратовской.

Бывшая вожатая Г. З. Кругер провела в Хвалынске год. Потом поступила в Челябинский медицинский институт. В 1944 г. вернулась в родной город. Еще в школе Галина Зиновьевна познакомилась со своим будущим мужем Исааком (он, кстати, тоже был вожатым в Ратомском пионерском лагере и в Хвалынске). Расписались в 1948 г. Свою жизнь Г. З. Кругер связала с медициной, работала главным врачом сурдологопедического диспансера в Минске.

Нашли свое место в жизни и другие вожатые лагеря и детдома. Марк Родов стал экономистом, Анна Мурашко защитила кандидатскую диссертацию, получила специальность филолога, Натан Годар стал философом, жил и работал в Санкт-Петербурге, Борис Рубин – инженером, Нина Добрынина – геологом. От туберкулеза умер вожатый Рэм Срагович[30].

Долгое время никто точно не знал имя и фамилию дяди Мони, организовавшего и возглавившего эвакуацию двух пионерских лагерей и детского сада № 38 (все из Ратомки), а в пути, в Городище, к ним добавились дети минских детских садов № 7 и 15, а также группа детей сотрудников минского горисполкома.