Наконец-то Мария Волконская была довольна, ее дочь Елена, сочеталась браком с царским чиновником, который служил у Сибирского генерал-губернатора, тем самым открывала прямою дорого для успешной карьеры ее любимого сына Михаила Волконского. Он с детства был самой большой гордостью матери, и ее единственной надеждой вырвать будущее поколение князей Волконских из Сибирской дали, куда завели их недальновидные действия отца её детей, Сергея Волконского и ее романтические мечты о долге жены, которая хотела отогреть теплом своей души опального князя.

Михаил Волконский первоначальное образование получил в «Каторжной академии», он был с детства очень любознательным и пытливым мальчиком. Затем сын очень стал оправдывать чаяния матери, так как с отличием окончил гимназию и поступил служить чиновником по особым поручением к генералу —губернатору Сибири Муравьеву- Амурскому. Часто рассуждая о будущей судьбе своего сына Мария Волконская говорила своему другу Александру Поджио:

– Вижу, что не в батюшку пошел умом мой сын, Михаил, ведь мой муж, Сергей сломал жизнь мою и моих детей, ради какой-то призрачной надежды на свободу народа, чаяния, которого он не знал. Никогда не забуду, того как наша Александра Муравьева сгорела, как свеча, ради любви к всему мужу и рожденным в Сибири детям. За что мы детские жизни положили на алтарь любви и долга? Александра, Катрин и другие жены по зову сердца поехали, с любимыми жили, а я, что на что я положила жизнь? На этого черствого князя Волконского, хоть бы спасибо сказал, что не оставила в Сибири его куковать одного. Так нет же, не одного доброго слова, только хозяйством занялся, превратился в мужика, ничего от князя не осталось.

Но Александр Поджио ей возражал:

– Мари, мы шли за святые идеалы свободы и равенства на муки, вы не можете осуждать своего мужа и его друзей – каждый выбирает своё путь в служении Отечеству.

Да, ну что тут говорить – возражала ему Мари, это дело прошлое, теперь о карьере сына нужно думать, как ему подняться из этого Сибирского забвения.

Михаил Волконский был очень уважаем своим начальством и сослуживцами. Ему чрезвычайно повезло в жизни, его начальник генерал-губернатор Муравьев- Амурский был очень добр и снисходителен к своим подчиненным, особенно тем, кто были потомками декабристов. Ведь царский чиновник высокого ранга был из семьи Муравьевых в которой много было декабристов – вольнодумцев. Жизнь шла своим чередом: и из Петербурга подул ветер перемен. Скончался император Николай Павлович, и на трон Российский вступил новый русский царь Александр II, никто иной, как тот восторженный царевич, который приезжал в сопровождении Жуковского в своем турне по Сибирским просторам. Однажды Муравьев – генерал губернатор пригласил Михаила Волконского в Санкт- Петербург, намечалась коронация нового императора:

– Новая метла по-новому метет, знаете об этом, Михаил Сергеевич? – Спрашивал перед поездкой его генерал-губернатор.

Михаил Волконский удостоился чести получить из рук самого императора Александра Николаевича приказ о помиловании декабристов, возвращении им отнятых титулов и привилегий. Молодой Волконский меняя лошадей на станциях и подгоняя ямщиков, спешил принести это радостное известие в Богом и людьми забытые Сибирские дали, где доживали свои дни его родные и друзья отца и матери.

Светлое чувство переполняло сердце и душу молодого человека:

– Мы прощены государем, можем послужить Отечеству, как наши славные предки.

Прибыв в Сибирь, сын Волконского предал царское послание родным и соратниками отца Декабристы сразу же воспряли духом: можно вернуть в родные места, побывать там, где прошло «золотое детство» и незабываемая юность. Но когда они прочитали царское послание, то поняли. Что не всё так светло и прекрасно, ведь им позволено было поселиться только в провинции. А радость освобождения от «ледяных объятий Сибири» была у них в памяти всегда будет омрачена тем, что многие их друзья так и не дождались освобождения. Их жены не все выжили в этих Сибирских далях, некоторые навеки остались в земле негостеприимной и жестокой Сибири. Среди выживших жен декабристов были такие как Ентальцева, она потеряла мужа, у нее не было денег, и эта женщина вынуждена была остаться в Сибири, жить на пенсию, учрежденную царским правительством.