Спасала Елизавету Трубецкую от меланхолии и отчаяния только переписка с Петром Давыдовым. Именно этот роман в письмах открыл молодым людям все грани их собственной души. Елизавета и Петр были очень похожи душевными порывами.

Сын декабриста Василия Давыдова был чутким и заботливым человеком. Через год он приехал в Сибирь с сестрами и увез Елизавету в сказочно прекрасное имение под Киевом «Каменка» Пётр Давыдов и его жена стали новыми владельцами этого имения, молодая барыня – милостива и добра, девки заплаканные не ходят, мужики уже забыли, как их пороли на конюшни. Дети крестьян учились в школе, устроенной для них помещиками Давыдовыми, Елизавета и Петр построило больницу в имении «Каменка». Мир и благость опустились на бывшее имение вздорной и спесивой племянницы Потемкина – графини Самойловой Давыдовой. Елизавета и Петр часто любили прогуливаться по своему имению, и однажды заметили у озера юную пару Федор и Оксана, крепостные помещиков решили встретиться у этого озера. Владельцы «Каменки» подходили к озеру и услышали, как девичий голос выводит старинную Малоросскую песню, ей вторил густой мужской низкий бас Федора.

Звуки рождались и исчезали в тихой и таинственной ночи.

Но, вот и новая молодая пара в нашем поместье будет, – Произнесла Елизавета.

– Я, Петр, сразу же, глядя на эту пару, Елену Волконскую вспомнила. Вот, кто настоящая Малоросская красавица. И как же ей не повезло: один муж, мошенником оказался, оставил ее вдовой с двумя сыновьями. Бог не смилостивился над нашим прекрасным Ангелом и отобрал у нее сына. А с Кочубеем, какая любовь, нежность, была и что – опять судьба мужа отняла, проклятая болезнь, такого доброго и благородного человека раньше времени на Небеса унесла.

– Ты, моя прекрасная фея, настоящая грузинская царица. Такое удивительное сочетание в твоей внешности, мой друг: грузинская яркая, бурная кровь слилась с русской-французской кровью воедино. И позволило родиться на свет такой прекрасной черноглазой чаровницы, как ты, Елизавета – произнес влюбленный свою музу муж.

– Ну, да и такого орла занесло в наши Сибирские дали. Кстати, я была к тебе очень строга непросто так. Моя матушка уведомила меня о твоем поступке: в пьяном угаре, на спор проскакать, в чем мать родила на лошади по городской площади. Это еще тот подвиг, так решил государь наш Николай Павлович, и чтобы твой пыл молодецкий охладить, приказал тебе Сибирь Далекую прогуляться к отцу Василию Давыдову. Ведь он таким же резвому в свои юные лета, что даже сума свел строгую и умную дочь надворного советника Александру Потапову.

– Но потом ты таким умным, тактичным, и добросердечным оказался, что я о своих опасениях даже забыла, – произнесла с веселым смехом его жена Елизавета.

– Да, добрая ты и милая, мой Белокурый Ангел, – проговорил Петр, у тебя и покоивки поют, а в соседнем имении ревом ревут. Параска вот прибежала, это так девка, что вышла замуж за прошлой осенью к помещикам Хлоповым. Она говорит, что ее мужа на конюшни испороли, а ее саму хозяйка по щекам отхлестала. Вот уж действительно? «Там барство дикое, без чувства без закона.»

Как и обещал Петр Давыдов он приехал второй раз в Красноярский край со своими старшими сестрами: Александрой и Екатериной. Девушки были воспитаны в очень благородной семье Софьи Кругликовой. Они почти всё детство, и раннюю юность проверил за границей. Казалось что взор барышень, видевших знаменитые музеи и посещавших самые известные в Италии театры, уже ничто не удивит. Но когда брат и сестры Давыдовы проезжали по Красноярскому краю, из восхитили дикие красоты Сибири. Стройные, как корабельные сосны и кедры вечно зеленой Тайги, быстрые реки, с перекатами, островами и тайными заводями восхитили горячие, восторженные души старших потомков декабриста Давыдова и его любимой жены Александры Потаповой Давыдовой.