Ко времени рождения первого ребенка комнату разделили пополам легкой перегородкой. В нашей одиннадцатиметровой комнате окна не было, однако Изольд добился разрешения его пробить, но приступить к этому пыльному делу решили летом.

Наняв рабочих прорубать окно, мы сняли дачу в Лахте (комнатка крохотная, но участок хороший). Изольд оставил деньги для уплаты рабочим и уехал в командировку. Я положила деньги в сумку, а сумка лежала на подоконнике, окно выходило в сад. Вдруг из сумки пропали все деньги и документы. Это был сильный финансовый удар – нечем платить мастерам, нет денег даже на жизнь. Никаких запасов в то время не было. На помощь пришла Оля, она привезла необходимую сумму, которую мы постепенно отдали. Эта история сильно омрачила нашу жизнь, но постепенно все успокоилось.

Лето прошло быстро. Подошла очередь на ясли. Мне на работу, ребенку в ясли. Валера привыкал долго, утром сразу начинал плакать, вечером сразу шли гулять на бульвар. На улице Петра Лаврова в то время на газоне высаживали цветы, белые табаки хорошо пахли. Валера часто болел простудными заболеваниями, то иногда в яслях чем-нибудь заражался. В то время больничный по уходу за больным ребенком давали только на три дня, все остальное время – довольно продолжительное – за свой счет. Потом сдавались многочисленные анализы, и случалось так – неделю работаешь, три недели сидишь дома. Так что жили в основном на одну не слишком большую зарплату. Не мы один, все примерно так же. Однако не тужили, бегали в кино на последний сеанс – в 23 часа. Напротив находился кинотеатр «Спартак» (бывшая немецкая кирха, которая недавно сгорела). Иногда мы с ребенком ходили в гости, иногда к нам приходили.

Когда Валере исполнился год, произошел неприятный случай. Нам дали загородку-загончик, чтобы ребенок мог ходить внутри. Эта загородка в сложенном виде стояла у стены и вдруг упала, но к счастью, какая-то мебель удержала падение этой деревянной загородки, шум раздался сильный. Однако ничего страшного не произошло.

В ожидании второго ребенка в отпуске мы жили с Валерой на даче в Лахте, снимали комнату в том же деревянном доме, где жила сестра Евгении Михайловны – тетя Нина с мужем. Это было удобно, т.е. иногда приходилось оставлять ребенка, чтобы сходить в магазин или даже съездить в город.

Изольд приехал на воскресенье, рано утром я почувствовала, что малыш захотел на свет божий раньше времени примерно на две недели. Мы поехали поездом в город и своим ходом в роддом на Петра Лаврова. Можно сказать, что едва успели.

Около девяти часов утра родился мальчик. Он долго пребывал неназванным – просто «маленький», никак не могли договориться об имени. Как-то пришли наши друзья с поздравлениями и подарками, Смарышев и говорит: «Вот посмотрите на Игоря Филькинтшейна – красивый, умный, здоровый и имя хорошее, предлагаю назвать малыша Игорем». Мы согласились.

С самого начала у Игорька были очень мягкие ручки – не судорожные, сильные ножки, которыми он упирался и мог передвигаться. Первое время его нельзя было оставлять в открытой коляске – мог вывалиться. Сосал грудь с удовольствием – подолгу. Я брала книгу и спокойно читала, так прочла несколько толстых книг Фейтвангера – «Успех» и «Лисы в винограднике». Через несколько недель решили переехать на дачу в Лахту, там Евгения Михайловна жила с Валерой. Валера встретил малыша с интересом, качал коляску, давал соску, иногда шел за помощью, говоря «батик», брал кого-нибудь за руку и вел к коляске. Иногда мы все вместе отправлялись на речку купаться и играть в мяч в воде.