И сейчас мирную таинственность нарушила истинная мерзость, с которой Шмеля и однополчан отправили справиться: культ, один из множества неясных культов, проповедующих евгенику и поклонение запретному, что выходило далеко за известные каноны религиозных догматов, охвативших многие части мира.

В некоторых странах правительству удавалось договориться с ними, переводя в статус государственных организаций, постепенно задавливая их своим влиянием; где-то совершались полицейские и военные облавы; но встречались и такие как Унтерсберг. Ничто не предвещало столь агрессивный рост инакомыслящих, что как меланома захватили значительную область. Мирное место как по мановению волшебной палочки обратилось в сущий кошмар.

Под покровом ночи товарищи проникли в деревушку. Местные спали мирным сном. В редком окне горел свет.

Пустынные улицы когда-то мирной деревушки наводили грусть. «Культисты» не позаботились не то, что о камерах, но даже часовых не расставили!

Разведчики прошли мимо старинной дальнобойной батареи ‑ послевоенного памятника ‑ и направились к слабо слышным голосам.

В какой-то момент разведчики нашли братскую могилу. Рвотные позывы сразу же оправдали себя у Шмеля и еще одного его однополчанина. В этой выгребной яме были свалены трупы местных людей, но не только их. Поверх них находились расстрелянные и порубленные тела «культистов», многие из которых все еще сжимали оружие. Заинтригованный взводный приказал продолжать разведку.

Через несколько минут он смог узреть через камеры, установленные на шлемы солдат, разрушенную церквушку. На ее фундаменте высился паскудный, наполовину разрушенный алтарь, что вгонял в дрожь молодого клирика ‑ члена разведотряда.

Около трех десятков хорошо вооруженных мужчин окружили опрокинутый алтарь. Они безмолвно наблюдали за тем, как горит богохульная святыня. Треск пламени доносился до ушей разведчиков. Однако в нем слышалось не приятное урчание костра с пикника, а ужасающие аккорды смерти.

‑ Возвращайтесь, ‑ приказал взводный.

‑ Так точно, ‑ отчеканил ответственный за группу.

‑ Спокойно, брат, ‑ товарищ Шмеля постарался успокоить клирика, но не успел положить ему руку на плечо. Клирик нажал на курок. Пуля ударилась о статую и громко отстучала к ногам толпы.

Настала гробовая тишина, даже костер замолчал.

Разведка кинулась врассыпную. Каждый пытался выбраться как мог. Речи о взаимовыручке даже не шло. Они и так были удивлены, что зашли так далеко.

Прошло всего полминуты, и Шмель услышал жалобный крик неподалеку. Затем выстрел на другой стороне деревни, и опять лишь звуки ночи.

Он с клириком выбежал практически на окраину деревни. За зданием виднелись спасительные валуны. Было ли это нужное направление? Наплевать! Главное, покинуть это проклятое место!

Тень преградила им дорогу, наставив на них свой автомат. Клирик взвыл в ужасе от увиденного. Шмель же не имел такой возможности за его спиной.

Перед глазами пролетели забавные студенческие годы и жалкие дни существования в школе. И в Шмеле что-то сломалось: он толкнул клирика на противника, а сам упал в сторону, как всегда поступал на футболе, когда стоял на воротах.

Не понятным для себя движением он смог откинуть гранату в сторону двух тел и даже выдернуть из нее чеку.

Взрыв прикончил клирика и неизвестного человека, Шмель же отделался осколком в ноге. От ощущений острой боли и увиденной крови парень потерял сознание.

Шмель пожалел о том, что очнулся. Как только в голове стало хоть как-то проясняться, голень завопила от раздирающей на части боли. На ране красовалась импровизированная повязка, пропитанная чем-то алым. Этого хватило для того, чтобы Шмель вновь отключился еще на пару часов.