– Сунь Укун! – начала Си Ванму, – я принесла тебе уникальное предложение от самого Нефритового императора Юй-ди. Ты сможешь сделать настоящий подвиг.

– Вы пришли ко мне? Боюсь, вы попали не туда. Уходите, пока не поздно и пока я еще в настроении.

– У тебя все такой же скверный характер. Послушай, Юй-ди поставил все ставки именно на тебя. Он заявил, что нет равных тебе по силе, ловкости и изворотливости, поэтому именно ты можешь взрастить нечто удивительное. Госпожа Чан Э, напротив, утверждает, что ты не можешь созидать, а твоя стихия разрушение. Не поможешь ли ты разрешить этот спор и показать, на что способен?

Что нашло на меня в ту секунду? Я не знаю. Наверное, очередной прилив удушающей скуки заставил меня поволочить ноги туда, куда не следовало. Только сейчас, сквозь слой времени, я осознал, как ловко меня обвели вокруг пальца. Они сыграли на моей главной слабости – гордыне. Попросту говоря, взяли на слабо, как разгоряченного подростка. А затем моими же руками создали то, что должно было погубить меня. Иногда наши решения, принятые сгоряча, тянут за собой огромную вереницу разного рода последствий.

Я прибыл в Нефритовый дворец по расписанию. Меня встретили на удивление тепло, я бы даже сказал, гостеприимно. Я удивился, когда императоры трех небес, четыре цензора, пять старейшин, шесть начальников департаментов, восемь Духов всех сторон света, Духи десяти светил и десять начальников отделов, прибывших в определенный день отчитываться перед верховным даосским Владыкой, остались в Зале ожидания. Я долго и упорно пытался разобраться в Небесной канцелярии, но в какой-то момент решил оставить это бессмысленное занятие. Толпы сановников и армия свиты сменяли друг друга, как лица людей в хороводе. Их звания, должности и награды не вписывались ни в какие толстенные книги, а список обязанностей расплывался, словно свет от тусклой свечи. Они беспрестанно делали вид, что занимаются чем-то важным, организовывали встречи, заседания, писали отчеты и льстили друг другу так нагло и наигранно, что у меня на корешке языка вот-вот готов был зародиться рвотный рефлекс. «Жизнь дождевого червя наполнена большим смыслом, чем жалкое существование и неустанная погоня за званиями этой армии бездельников», – думал я, с ног до головы осматривая стоявших поодаль бога вшей и бога желудочной болезни.

Госпожа Си Ванму проводила меня до тронного зала и знаком показала поприветствовать Нефритового императора.

– Здравствуйте, господин Юй-ди, – начал я, готовясь к очередной ловушке.

– Обезьяна! А я думала, что ты не придешь!

Я повернул голову и увидел гордо выплывающую красавицу Чан Э. Из всех богинь именно она вызывала у меня наибольшее отвращение. Наша ненависть была так сильна и настолько взаимна, что, будь она любовью, мы бы непременно стали героями красивых китайских легенд. Зато ее муж, лучник Хоу-и, обожал ее больше жизни. По легенде он и Чан Э долгое время жили на Небе, но потом они спустились на землю, чтобы меткий лучник спас все живое, сбив стрелами девять солнц, которые выжигали все своими беспощадными лучами. Но вот незадача… Девять солнц оказались сыновьями самого Нефритового императора. Тот разгневался и запретил чете возвращаться домой. Чан Э страдала от земной жизни, поэтому Хоу-и специально направился к госпоже Си Ванму за ее хваленым снадобьем бессмертия, чтобы вернуться. Он раздобыл его, вот только дозы хватило бы лишь на одного. Он не хотел расставаться со своей женой, поэтому не придумал ничего лучше, чем просто спрятать зелье в укромном уголке. Но все тайное становится явным. В один прекрасный момент красавица обнаружила его и выпила исподтишка, втайне от мужа вновь став бессмертной и…улетев на Луну… Да, собственно, после этого она и стала той самой знаменитой Лунной богиней, которая прозябала на Луне со своим любимым зайцем Юй-ту.