Теперь все разговоры сопровождались облачками пара изо рта и трением озябших рук. Лица побледнели, носы шмыгали.

Все лишь молились поскорее добраться до «Палмера».

Этой ночью Маша впервые за минувшие холодные дни сделала исключение и оголилась, сильно желая почувствовать тепло Матвея внутри себя. К тому же его объятия согревали лучше всяких курток и штанов, а горячее дыхание нежно ласкало уши и остальные части тела.

Когда они закончили, её бёдер коснулась приятная судорога, а вместе с ней десятки тысяч крохотных иголочек ласково стали покалывать от макушки до пальцев ног. Затем всё тело накрыла жаркая волна, которая потом медленно сползала с неё, подобно шёлковому одеялу.

Секс помог отвлечься, забыть о крахе изначального плана попасть на «Прогресс». Но стоило только приятному ощущению последней каплей покинуть её тело, как в голову сразу ворвались размышления: «Что делать дальше, когда мы доберёмся до „Палмера“? Как потом добраться до „Прогресса“? А если и доберёмся, то как…»

– Расскажи… – его голос коснулся её уха.

– О чём?

Он облокотил голову на руку.

– Ты смотришь в потолок уже минут пять, почти не моргая. Ясное дело, думаешь о чём-то. Вот я и хочу знать…

– Ты все эти пять минут смотрел на меня и ничего не говорил?

– Ну да. Любовался твоей красотой.

– Подлиза.

Он ласково ущипнул её за плечо, она ответила тем же. Маше вдруг снова захотелось почувствовать его в себе, в очередной раз забыться, прогнать все эти настигающие размышления прочь, но те упорно сопротивлялись.

– Всё пытаюсь думать, как нам вернуть «Копьё», – прошептала она, положив голову ему на плечо. – Если Буров выжил и ему удалось добраться до «Звёздной»… понятия не имею, что нам делать.

– Ты знаешь что-нибудь об этой станции?

– Совсем немного. Сама я там не была, но вот папа побывал там однажды, лет пять назад. По его рассказу живущие люди там считают себя… как бы так сказать… – Она стала перебирать в голове подходящее слово, пока не отыскала его:

– Исключительными. Они верят, что за ними – и только за ними – будущее всего человечества.

– Да, Буров рассказывал о чём-то подобном. Ещё он говорил про чистку неугодных или невыгодных станции людей…

– Чистка лишь верхушка айсберга. Уверена, в недрах станции у них целый склад шкафов с дюжинами скелетов внутри. Эти люди годами сидят и не высовывают носа, наращивают силу, – она повернула голову к нему, – и теперь представь, что будет, если им удастся синтезировать токсин…

При мысли об этом у неё внутри всё похолодело.

– Они обретут власть над всеми станциями Антарктиды, – продолжала она, – ведь теперь в их руках будет мощнейшее оружие, позволяющее диктовать свои условия, и ни у кого не будет выбора, кроме как подчиниться, ведь на кону – возвращение на большую землю. Такие люди, как они, не должны брать бразды правления – иначе мерзляки покажутся нам лёгкой прогулкой в сравнении с тем, что они могут устроить.

Она увидела, как заразила Матвея своими мыслями и заставила его сесть на край кровати, задуматься.

– Но дело даже не в этом, – продолжала Маша и села позади него. Она положила руки ему на плечи и уткнулась носом в лопатку. – Плевала я на их исключительность. Меня волнует лишь то, что бо́льшая часть звезданутых – мы их так звали на «Прогрессе» – являются людьми с военной подготовкой. Не знаю, сколько их там, но мне лишь известно, что все они вооружены до зубов и близко не подпустят чужака даже к порогу станции.

– В таком случае нам нужна армия, – вдруг ответил Матвей. – Много людей, готовых взять штурмом станцию. Только вот…

– Где найти эту армию? – закончила она его слова.