Дурное предчувствие вновь не обмануло Матвея.

***

На выходе из бара Юдичева по приказу Эрика задержали и поволокли в старый полицейский участок к востоку, и вечерняя суматоха Лонгйира разразилась пьяными и хриплыми криками задержанного с требованиями немедленно его отпустить. Все останавливались посреди улицы, стали перешёптываться, наблюдая за впихиваемым во внедорожник дебоширом, и Матвей почувствовал окатившую его с ног до головы ледяную волну стыда.

– Ты там чего забыл, а? – не выдержал Матвей, обратившись к Тихону. – На кой-хер ты с ним попёрся?

Юноша опустил голову и увёл взгляд.

– Да он просил подстраховать его, поучить во время игры…

Матвей едва сдерживал так и норовивший вырваться с языка мат.

– Ступай обратно в гостиницу.

– Да я просто в карты хотел поиграть! Я ж не знал, что он…

– Тихон, советую тебе заткнуться и делать как я говорю. По хорошему прошу!

Мальчишка тяжело вздохнул и поплёлся на холм, в сторону гостиницы.

– И расскажи нашим что тут учинил этот идиот! – крикнул Матвей ему вслед.

Понадобился тяжёлый и долгий вдох и выдох чтобы взять себя в руки и направиться в сторону полицейского участка. По пути он полушёпотом проговаривал интересующие его вопросы, пытаясь отделить простые слова от мата, как плевелы от зёрен. Потом он решил, а катись оно всё! Юдичева он собирается утопить в оскорблениях до самой его бестолковой башки, и плевать, что он ему в отцы годится. Видно, этот упрямый чёрт понимает лишь язык силы, совсем как тогда после кончины Владимир Георгиевича в церкви, когда Матвей чуть не прикончил не следящего за языком капитана, но дал ему второй шанс, поставив твёрдый ультиматум.

Видно, прошло время для очередного такого ультиматума.

Полицейский участок оказался небольшим одноэтажным зданием с парочкой парковочных мест. На одном из таких стоял тот самый внедорожник, на котором увезли Юдичева.

Матвей подошёл к дверям, хотел постучать, но дверь ему открыл стоящий в коридоре Эрик, который по всей видимости ждал его.

– Привет, Матвей. Проходи.

Дверь скрипнула, обдав помещение витком прохлады.

– Я знаю, ты хотел видеть меня, – начал Матвей, – но, видно, ты уже в курсе, что меня задержало.

– О да, я в курсе. Собственно…

Откуда-то из конца коридора вырвался заплетающийся голос:

– Эй ты, викингом себя возомнил, а? Так ты эту решётку открой, я тебе своего викинга покажу, в моих штанах живёт!

– Вот что, давай-ка переберёмся в один из этих кабинетов, – предложил Эрик натянув на лицо вежливую улыбку. – Ты же с ним поговорить пришёл, так? Думаю, сейчас это пустая трата времени, пусть для начала протрезвеет. Да и нам есть о чём поговорить.

Почувствовавший очередной укол стыда Матвей согласился с предложением ярла и оба зашли в один из старых кабинетов. Здесь, в окружении множества пустых полок и белых стен они отыскали местечко за столом возле окна и повесили куртки на спинки стульев, подняв в воздух ворсинки многолетней пыли.

Эрик не выдержал и чихнул.

– Будь здоров.

– Takk, takk, – поблагодарил он и осторожно сел на кресло, проверяя, выдержит ли оно его после стольких лет.

Матвей сел напротив и прислушался. В тишину помещения Юдичевский словесный дебош проникал лишь отчасти, урывками.

– Так вот, хочешь верь, хочешь нет, но твой друг, горланящий сейчас за тремя стена отсюда, – Эрик положил руки на стол и сжал их перед собой в замок, – является той самой причиной, по которой я тебя просил явиться сегодня ко мне. И, видно, я самую малость припозднился, поскольку теперь у него большие проблемы.